"Джеффри Форд. Год призраков" - читать интересную книгу автора

инструментов, словно брошенной в разгар капитальнейшего из всех ремонтов,
лежала удлиненная, изогнутая джонка, вырезанная из бычьего рога. У нее были
паруса цвета опаленной бумаги, сделанные из тонких костяных пластин, а
экипаж был представлен маленьким человечком из черного рога, который одной
рукой держался за румпель; на голове его была широкополая рабочая шляпа. Дед
говорил, что купил эту диковинку в Сингапуре, когда путешествовал по миру на
торговом судне. Продала ему эту лодочку женщина, которая, взяв яйцеобразный
кристалл, показала Деду мою мать - маленькую танцующую девочку - за много
лет до ее рождения.
К трубе, которая проходила вдоль дальней стены, а где-то за пределами
дома соединялась с городской канализацией, были прислонены картины мамы:
"Снега Килиманджаро", автопортрет в темном коридоре со мной - еще
младенцем - на руках, цветущие кусты дендрария Баярда Каттинга,[14] марина и
вид на мост Каптри.[15] Все цвета были приглушенными, изображения
проявлялись в поле зрения медленно, словно призраки, приближающиеся к
зрителю из тумана.
Книжный шкаф, прислоненный к перилам лестницы с правой стороны, был
битком набит отцовскими книгами по математике и тетрадями, каждый дюйм
которых был заполнен цифрами и странными карандашными значками, сделанными
его рукой: казалось, отец много лет выводил уравнение, которое покончило бы
со всеми уравнениями. Я помню множество желтых журналов - на обложке каждого
в овальной рамке помещался портрет какого-нибудь знаменитого и давно
умершего гения. Мне хотелось узнать о них побольше, но когда я достал с
полки и раскрыл один из журналов, оказалось, что его тайный язык мне
недоступен.
В середине правой от лестницы части пола стояла школьная парта,
сделанная как одно целое с сиденьем; под столешницей имелась полка для книг.
Пользуясь ими, Мэри играла в школу, куда ходил Микки - ее альтер эго.
Иногда, зная, что она затеяла эту игру, я открывал дверь в коридоре и слушал
удивительно разные голоса учительницы, миссис Харкмар, одноклассников Санди
Грэма и Салли О'Малли и, естественно, Микки, который знал ответы на все
вопросы.
Чуть дальше, в темноте, рядом с мазутной горелкой, стоял небольшой
столик, а на нем - шкатулка из-под елея с дверцами ручной резьбы и медным
крестом на вершине. Мы понятия не имели, что такое елей, но Джим сказал мне,
что это "чертовски святая штука", и если открыть дверцу, то оттуда выскочит
Святой Дух и удушит тебя, а когда потом найдут твое тело, выглядеть все
будет так, будто ты подавился собственным языком.
Слева от лестницы, под единственной голой лампочкой - миниатюрным
солнцем, можно было видеть Драный город, творение Джима. Одно время отец
подумывал купить нам электрическую железную дорогу. Мы поехали в магазин и
купили козлы для пилки дров - четыре штуки, а к ним самый большой кусок
фанеры, какой удалось найти. Отец установил на козлы фанеру, чтобы на ней
разместить железную дорогу, но тут случились денежные затруднения, и
сооружение некоторое время стояло в подвале, пустое и неприкаянное. Но вот
как-то раз Джим принес домой груду всякого хлама, подобранного им рано утром
во время разноски газет. Это был день вывоза мусора, а Джим разносил газеты
до приезда мусорщика. С помощью кофейных банок, старых обувных коробок,
деталей поломанной бытовой техники, коробочек из-под мятных леденцов,
пуговиц, одноразовых стаканчиков, бутылок и другого мусора он принялся