"Джеффри Форд. Год призраков" - читать интересную книгу автора

- Ну, все, можете идти играть.
Мэри подошла к маме и забралась к ней на колени. Я вышел, прежде чем
хляби небесные разверзлись по-настоящему.
Вечером я взял Джорджа и свою тетрадь, и мы отправились на дальнюю
прогулку. Выйдя из дома, я почувствовал, как некая мысль зреет у меня в
голове. Я чувствовал, как она тяжелеет, но когда попытался нащупать ее и
ухватить, оказалось, что это не так-то просто: все равно что пытаться
поймать рыбку голыми руками. По пути на Хаммонд-лейн я увидел мистера и
миссис Бишоп - их изводил своими воплями маленький десятилетний тиран Регги.
Потом я прошел мимо Бориса, уборщика Ист-Лейкской школы, он возился со своим
автомобилем на подъездной дорожке перед домом. Попался мне и неповоротливый
лупоглазый парнишка Хортонов - Питер: здоровенный и медлительный, как гора,
он ехал на велосипеде, причем казалось, что седло полностью исчезло в его
заднице.
Мы с Джорджем пересекли Хаммонд-лейн и пошли по улице, усаженной по
обеим сторонам громадными платанами. Листья на них пожелтели и пожухли.
Слева от меня была ферма, где паслись коровы, а справа - перепаханная голая
земля, где строители уже размечали новый квартал. Мы прошли еще около мили
вниз по склону холма и там остановились у ручья в гуще деревьев, неподалеку
от шоссе.
Я сел, прислонившись к опрокинутому кем-то старому телеграфному столбу,
и принялся писать о соседях, которых видел по пути сюда. Я написал о том,
что миссис Бишоп родила Регги, когда ей было уже за сорок; о том, как ребята
в школе морочат Бориса, который приехал из Югославии и не очень хорошо
говорил по-английски, и записал его неизменный ответ: "Ребята, вы несете
полное собачье говно"; о том, какие неотесанные эти Хортоны - я как-то раз
случайно услышал, что сказала о них миссис Конрад: "Последствия сельского
инцеста".
Закончив писать, я засунул карандаш в тетрадь, подтянул к себе Джорджа
и погладил его со словами: "Все будет хорошо". Мысль, которая не давала мне
покоя, наконец материализовалась, и я увидел призрачную тень, склонившуюся
над кроватью тетушки Лауры в пустой - если не считать самой тетушки - палате
больницы Святого Ансельма и поднимала ее. Тень прижала тетушку к себе,
обволокла своей темнотой, а потом - словно лопнул чернильный пузырь -
исчезла.


Может, он появится к ланчу

В тот вечер мама, которая уже успела хорошенько приложиться к своей
бутылочке, взорвалась и превратилась в настоящий вулкан, дышащий злостью и
яростью. С ней такое случалось - она тогда становилась другим человеком,
совсем незнакомым. Потом я никогда не мог вспомнить подробностей ее
приступов бешенства - эти происшествия словно вытягивали весь воздух из
комнаты, не позволяя мне дышать. Перед моим мысленным взором представала
злая королева, смотрящаяся в свое волшебное зеркальце, и я старался погасить
этот образ, вызывая в памяти какой-нибудь снежный день, когда я был
маленьким и мама везла меня с Джимом в школу на санках и бежала во весь дух.
Мы смеялись, она смеялась, и весь мир был укрыт белым одеялом.
Мы, дети, бросили отца, оставив его один на один с разбушевавшейся