"Сесил Скотт Форестер. Святая Елизавета Венгерская []" - читать интересную книгу автора

продолжил - Пусть великая нация, избравшая его президентом, наслаждается
благополучием и миром между народами, коего символом может служить наше
сегодняшнее собрание.
Тост был встречен всеобщим одобрением. Никто и словом не вспомнил, что
на половине континента испанцы и испано-американцы вовсю убивают друг друга.
Хорнблауэр сел и снова утер пот. Теперь встал Камброн.
- Здоровье Его Британского Величества Георга IV, короля Великобритании
и Ирландии.
Все выпили. Худ взглянул на Хорнблауэра - снова его черед. Хорнблауэр
встал, держа в руке бокал, и начал
- Здоровье Его Христианнейшего Величества. Его Католического
Величества. Его Благовернейшего Величества... - С Францией, Испанией и
Португалией покончено. - Его Величества короля Нидерланского...
Под страхом смерти он не вспомнил бы, кто идет следом. Джерард, поймав
его отчаянный взгляд, выразительно указал большим пальцем.
- Его Величества короля Шведского, - выдохнул Хорнблауэр. - Его
Величества короля Прусского.
Успокоительный кивок Джерарда. Значит, он перечислил все представленные
за столом государства. Хорнблауэр выудил из водоворота мыслей заключительное
- Долгих лет царствования Их Величествам к вящей чести и славе.
С этим все, можно сесть. Поднялся губернатор и заговорил выспренне - до
Хорнблауэра дошло, что сейчас будут пить за его здоровье. Он постарался
вникнуть. Когда губернатор упомянул оборону Нового Орлеана от вотще
осаждавших его обманутых орд, все взгляды устремились на Хорнблауэра - тема
эта должна была возникнуть неизбежно, хотя со времени осады города
англичанами прошло уже больше шести лет. Хорнблауэр натужно улыбнулся.
Губернатор, наконец, приблизился к концу речи.
- Позвольте к пожеланиями его милости здравствовать присовокупить тост
за Британский флот.
Когда затих одобрительный гул, Хорнблауэр снова встал.
- Спасибо за неожиданную честь. - Он сглотнул, придумывая, что сказать
дальше. - Присовокупив же к моему имени название флота, коему мне
посчастливилось отдать долгие годы, Его Превосходительство оказал мне честь
еще большую, за что я столь же глубоко признателен.
Не успел он сесть, начали подниматься дамы; пришлось стоять, покуда они
не удалились. Вышколенные лакеи молниеносно убрали со стола. Мужчины сели
теснее, графин пошел по кругу. Только наполнили бокалы, как Худ заговорил с
одним из торговцев о видах на урожай хлопка. С этой безопасной почвы он
рассчитывал предпринять осторожные вылазки в более опасную область
международных отношений. Однако через несколько секунд вошел дворецкий и
что-то зашептал Худу. Тот выслушал и тут же обратился к французскому
консулу. Вотур явно встревожился и встал.
- Примите мои глубочайшие извинения, сударь, - сказал он. - Премного
огорчен.
- Не более, чем я, барон, - отвечал Худ. - Надеюсь, это легкое
недомогание.
- Будем надеяться, - сказал Вотур.
- Баронессе дурно, - пояснил собравшимся Худ. - Уверен, господа, вы
разделяете мою надежду, что это лишь легкое недомогание, и сожаления, что мы
лишаемся приятного собеседника.