"Сесил Скотт Форестер. Коммодор" - читать интересную книгу автора

Сесил Скотт Форестер

Коммодор

Глава 1

Кавалер Досточтимого ордена Бани, капитан сэр Горацио Хорнблауэр сидел
в ванной и с отвращением разглядывал свои ноги, упирающиеся в ее
противоположный край. Они были худыми, волосатыми и вызывали из глубин его
памяти образы гигантских пауков, которых Хорнблауэр видел в Центральной
Америке. Ему было трудно думать о чем бы то ни было, кроме ног - особенно
сейчас, когда носом он почти упирался в согнутые колени - по-другому в этой
смешной ванне было просто невозможно поместиться. Ноги торчали из воды с
одной стороны, в то время как верхняя часть его тела выглядывала из нее с
другой. Только средняя часть Хорнблауэра - от половины груди и почти до
колен - была покрыта водой и то, для этого ему пришлось согнуться почти
вдвое. Хорнблауэра страшно раздражало, что приходится мыться таким образом,
хотя он изо всех сил старался не давать воли своему раздражению и тщетно
пытался вытравить из памяти воспоминания о сотнях других, гораздо более
приятных купаний, которые он совершал на палубе корабля в море, под
корабельной помпой, обрушивающей на него потоки живительной морской воды. Он
взял мыло, кусок фланели и с раздражением принялся натирать те части тела,
которые пока находились над водой. При этом вода начала выплескиваться из
крохотной ванной и тщательно натертый дубовый пол гардеробной покрылся
лужицами. Это означало дополнительные заботы для горничной, но в своем
теперешнем настроении Хорнблауэр был готов создавать другим проблемы и
сложности.
Он неуклюже поднялся на ноги (при этом вода вновь брызнула во все
стороны), намылил и вымыл среднюю часть тела, после чего позвал Брауна. Тот
сразу же вошел из соседней спальни - старый слуга прекрасно знал, в каком
настроении пребывает его хозяин, и не рискнул промедлить даже нескольких
секунд - чтобы не нарваться на проклятие. Браун прикрыл плечи Хорнблауэра
нагретым полотенцем и осторожно придерживал его концы, чтобы они не попали в
воду, пока Хорнблауэр вылазил из мыльного и мутного содержимого ванной,
чтобы прошествовать через комнату, оставляя за собой на полу брызги и
отпечатки мокрых ног. Хорнблауэр вытерся и, сквозь приоткрытую дверь, бросил
мрачный взгляд в спальню, где на кровати Браун уже успел разложить цивильное
платье, приготовленное специально для событий этого дня.
- Прекрасное утро, сэр, - заметил Браун.
- Черт бы его побрал! - ответил Хорнблауэр.
Ему придется одеть этот чертов партикулярный костюм, светло-коричневый
с голубым, лаковые башмаки и выпустить поверх жилета золотую цепочку от
часов. Он никогда раньше не носил такой одежды; он ненавидел свой новый
костюм с того момента, как портной пришел к нему для первой примерки,
ненавидел его, когда Барбара восхищалась обновкой. Хорнблауэр предполагал,
что будет ненавидеть этот костюм до конца своих дней - и при этом все равно
вынужден будет его надевать. Его ненависть имела двойной характер -
во-первых, это было просто слепое, и, на первый взгляд, абсолютно
необоснованное чувство, и уже во-вторых - вполне осознанная ненависть к
гражданскому платью, которое, как был уверен Хорнблауэр, абсолютно ему не