"Кейт Форсит. Пруд Двух Лун ("Ведьмы Эйлианана" #2) " - читать интересную книгу автора

слишком тактично с твоей стороны. Боже мой, я чувствую себя старухой,
говоря об этом. Я почти забыла, как долго все это тянулось. Разборка
бездонной сумки нагнала на меня ностальгию... Иди и надень килт и спорран
моего отца, Лахлан, и носи их с гордостью, ибо он был воистину великим
человеком, возможно, самым лучшим Мак-Кьюинном из них всех.
- Ты зовешь меня Лахланом. - Его голос был приглушенным. - Почему? Ты
никому не позволяла называть меня Лахланом с того самого дня, как на меня
наложили заклятие.
Мегэн улыбнулась и похлопала по его гладкой смуглой руке своей,
узловатой и с набухшими синими венами.
- Здесь мы в безопасности. Можно не бояться подслушивающих ушей, никто
не может увидеть нас здесь, под защитой Тулахна-Селесты, и никто из
недругов волшебных существ не может приблизиться. Кроме того, мы уже
объявили о тебе на причале. Тебе не кажется, что теперь уже половина
Рионнагана знает, что один из пропавших прионнса нашелся? Я была пока не
готова позволить Майе узнать, что ты жив и угрожаешь ее власти, но бойня на
пристани меня подтолкнула.
Изолт стиснула зубы и промолчала.
- Так что, возможно, тебе уже пора прекратить быть Калекой и снова
стать прионнса. Впредь я буду называть тебя Лахланом, и Изолт тоже, а когда
мы соберем наши войска, они будут называть тебя Мак-Кьюинном, как и
подобает.
Переодевшись, Лахлан вернулся; теперь он шагал с высоко поднятой
головой и расправленными крыльями, и килт над его когтистыми ногами
развевался в такт его горделивым шагам.
- Эта одежда не совсем по теперешней моде, - сказал он с сожалением,
хотя и знал, что выглядит великолепно. Он накинул на обнаженные плечи плед
и сколол его брошью с оленем, чей изумрудный глаз мерцал таинственным
темным светом.
- Принеси мне рубаху, и я перешью ее для тебя. Если ты позволишь мне
снять с тебя мерки, я могу сшить тебе рубаху с прорезями под крылья и под
руки.
- Да, - быстро ответил Лахлан; он расстегнул брошку, державшую плед, и
легко уселся перед Мегэн. Отблески костра играли на оливковой коже,
подчеркивая очертания его груди. Изолт не могла отвести от него глаз,
поскольку без Плаща Иллюзий Лахлан выглядел красивым мужчиной, мускулистым
и с гладкой кожей. Даже в сложенном состоянии его крылья выглядели очень
величественно, отливая синевой, точно крылья дрозда, а взъерошенные кудри
падали на лоб каким-то очень, на взгляд Изолт, волнующим образом. Однако,
напомнила себе девушка, он угрюмый и вздорный, грубый и неблагодарный.
Когда Лахлан был весь замотан в полотно и надежно привязан к Мегэн
мелькающей иголкой с ниткой, она проговорила тихонько:
- Я знаю, что ты сердишься, потому что Изолт заговорила с тобой о
твоих крыльях и когтях, но тебе уже давно пора принять свое положение,
Лахлан, и попытаться извлечь из него все что можно.
Удивленный, он попытался отшатнуться. Мегэн быстро схватила его,
спокойно попросив:
- Подними-ка руку, парень. - Сколов полотно так, что он не мог
двигаться, она продолжила: - Я знаю, что тебе пришлось нелегко и что ты до
сих пор оплакиваешь своих братьев. Я и сама скучаю по ним и надеюсь, что,