"Эдвард Морган Форстер. Сирена" - читать интересную книгу автора

покатой скале и незнакомому сицилийцу. Он встрепенулся, схватил меня за руку
и сказал:
- Пойдемте в тот конец грота, я вам покажу что-то очень красивое.
Он заставил меня перепрыгнуть со скалы на уступ через расщелину, в
которой сверкало море. Он увлекал меня всё дальше от света, пока я не
очутился в дальнем конце грота, на узенькой песчаной полоске, выступавшей из
воды, словно островок из бирюзовой пыли. Там он оставил меня стеречь его
одежду и быстро взбежал на скалу у входа. Мгновение он стоял обнаженный под
ослепительным солнцем, глядя вниз, туда, где лежала книжка. Затем
перекрестился, поднял руки над головой и нырнул.
Книжка под водой была изумительна, но красоту человека под водой и
вовсе невозможно описать. Он казался ожившим в глубине моря серебряным
изваянием, - жизнь трепетала в нем голубыми и зелеными бликами. Он являл
собою нечто бесконечно счастливое, бесконечно мудрое, - казалось
невероятным, что сейчас это нечто возникнет на поверхности, загорелое и
мокрое, с книжкой в зубах.
Ныряльщики обычно рассчитывают на вознаграждение. Я был уверен, что,
сколько ни предложу ему, он спросит еще, а я не был склонен к
препирательствам в месте столь прекрасном, но и столь уединенном. Как же мне
было приятно, когда он сказал доверительно:
- В таком месте можно увидеть Сирену.
Я был восхищен тем, как верно он проникся настроением, царившим вокруг.
Мы были с ним вдвоем в волшебном мире, вдали от всего банального, что
зовется реальностью, в голубом мире, где вода была полом, а стенами и
крышей - скала, на которой дрожали отсветы моря. Только нереальное было
здесь уместно, и, зачарованный, я тихо повторил его слова:
- Можно увидеть Сирену...
Одеваясь, он с любопытством поглядывал на меня. Сидя на песке, я
разнимал слипшиеся страницы.
- Вы, наверное, читали ту книжку, - сказал он наконец, - которая вышла
в прошлом году? Кто бы мог подумать, что наша Сирена понравится иностранцам?
(Я прочел эту книгу позже. Описание в ней, разумеется, неполное,
несмотря на то что к книге приложена гравюра, изображающая упомянутую
молодую особу, а также текст ее песни.)
- Она выходит из моря, не правда ли? - предположил я. - Она сидит на
скале у входа в грот и расчесывает волосы.
Мне хотелось вызвать его на разговор, так как меня заинтересовала его
внезапная серьезность; к тому же в последних его словах проскользнула
ирония, озадачившая меня.
- Вы когда-нибудь видели ее? - спросил он
- Много-много раз.
- А я ни разу.
- Но ты слышал, как она поет под водой?
Он натянул куртку и с раздражением сказал:
- Разве она может петь под водой? Этого никто не может. Она пробует
иногда запеть, но ничего не получается, одни пузыри.
- Но она всё-таки забирается на скалу.
- Как она туда заберется?! - закричал он, совсем рассердившись. -
Священники благословили воздух - и она не может дышать. Они благословили
скалы - и она не может сидеть на них. Но море благословить нельзя, потому