"Сюзанна Форстер. Непорочность " - читать интересную книгу автора

однажды отвела Мэри Фрэнсис в сторону, чтобы, выразить обеспокоенность ее
выбором.
Но почти все остальные были убеждены, что она приняла правильное
решение, и в подтверждение ссылались на ее кроткий, тихий нрав. Никому из
них, да и ей самой не пришло в голову, что это может быть как свойствами
характера, так и следствием депрессии, что согласие выполнить волю отца и
желание уйти в монастырь вовсе не одно и то же. Да и отец дал ясно понять,
что речь идет не просто о дочернем послушании, - об ответственности перед
родом, ибо это не только ее личный выбор, но и высочайшая проверка силы духа
всей семьи, самая святая семейная традиция, и все другие пути для Мэри
Фрэнсис закрыты.
Никто, кроме Брайаны, не говорил, что она жертвует собой. И Мэри
Фрэнсис оставалось только сложить все свои романтические мечты в долгий
ящик, задвинуть его подальше в кладовку, закрыть дверь на засов и запереть
на замок. Собственно говоря, так она и поступила, загнав все желания плоти
именно в такой "ящик" у себя в душе, но в конце концов они разрушили все
запоры и вырвались наружу.
Мэри Фрэнсис дотронулась до цветка на шляпе и поджала губы. Эта одежда,
этот трепет в груди... Казалось, сняты запреты на жизнь, ей возвращено право
на желания и чувства. Она жаждала их, но и боялась. Оказалось, быть живой -
небезопасно.
Она вышла из машины и неуверенно направилась к двери. (Рюкзачок так и
остался лежать на сиденье.) На бронзовой табличке был указан точный адрес
магазина, она не ошиблась. Однако непохоже было, что внутри ее кто-то ждал.
Если бы Мэри Фрэнсис не относилась с таким подозрением ко всему, что не
подсоединяется вилкой со шнуром к розетке, она бы, конечно, позвонила Блю по
сотовому телефону. Но несколько лет уединенной монастырской жизни не
способствовали адаптации к бурному развитию средств связи, а Блю лишь успела
показать, как пользоваться электронной почтой, чтобы быстро передать и
получить сообщение.
Мэри Фрэнсис постучала по стеклу и попробовала было заглянуть внутрь,
но тут же отпрянула, не успев ничего рассмотреть, так как дверь неожиданно
распахнулась.
- Извините, - торопливо произнесла она, - я думала, магазин закрыт.
- Закрыт. - Сквозь толстые, захватанные стекла очков в роговой оправе
на нее смотрел долговязый молодой человек. Больше всего ему подошла бы роль
учителя математики, ну уж на антиквара он никак не походил. - Вас
ожидают, -заверил он.
Мэри Фрэнсис вошла. Он запер за ней дверь и повел через магазин,
освещаемый старинными лампами от Тиффани с инкрустацией из драгоценных
камней, венецианскими хрустальными светильниками и настенными бра в стиле
рококо. Лавировать между изящной старинной мебелью и произведениями
искусства было не просто, но Мэри Фрэнсис старалась не отставать от молодого
человека, который кошачьей походкой стремительно вел ее куда-то в глубь
дома.
Здесь царила атмосфера викторианской гостиной конца прошлого века. В
старинном буфете поблескивали хрустальные графины с крепкими напитками,
предназначенными, вероятно, для угощения выгодных клиентов. Воздух был
пропитан ароматом персикового ликера и пряностей. Отовсюду доносилось
негромкое тиканье множества часов. Взгляд Мэри Фрэнсис задержался на