"Уильям Р.Форстен. Сигнал сбора ("Затерянный полк" #1) " - читать интересную книгу автора

стало, и Эндрю остался один во главе Тридцать пятого полка.
Солдаты видели, как упал их любимый полковник, и шеренга синих
заколебалась.
Но в этот раз он уже не нуждался в поддержке со стороны Ганса. Вынув из
ножен свою саблю, Эндрю вышел из шеренги и встал перед полком, которым
отныне ему предстояло командовать,
- Скорее солнце взойдет на западе, чем они возьмут этот холм! -
воскликнул он, и его солдаты отозвались воинственным ревом.
Гроза обрушилась на них, но они держались, отвечая залпом на залп с
пятидесяти шагов.
И весь этот день, в адском пекле, они стояли насмерть: две шеренги
солдат, таявшие, как лед, под палящим солнцем и огнем, пока от них не
осталась жалкая кучка людей, которые никогда не покажут спину врагу. Сердце
Эндрю готово было разорваться, и слезы гордости слепили его, когда он шел
вдоль линии своих стрелков, подбадривая их и иногда останавливаясь, чтобы
поднять упавший мушкет и сделать выстрел, в то время как Ганс следовал за
ним безмолвной тенью.
И все же один раз оцепеневшему от горя Эндрю понадобились слова
утешения со стороны Ганса. Придя на левый фланг, чтобы проверить, прикрывает
ли их с той стороны Восьмидесятый Нью-Йоркский полк, он на пару минут
задержался в расположении первой роты.
Его младший брат Джонни присоединился к полку всего лишь неделю назад.
Он хотел отослать мальчика на безопасное место в тылу, но из гордости не
позволил себе этого, не желая разговоров о "любимчиках". Будь она проклята,
эта его дурацкая гордость! Джон - вернее, то, что от него осталось, - лежал
в тени старого клена, будто погрузившись в сон.
Эндрю долго смотрел на хрупкое изувеченное тело, потом перевел взгляд
на Ганса. Но старый сержант молчал, его суровое лицо словно говорило, что
сейчас не время для скорби. Встав на колени, Эндрю поцеловал своего
единственного брата, потом поднялся, не видя ничего вокруг, и вернулся в
бой.
В конце концов их дивизия вынуждена была оставить свои позиции, а через
несколько минут побежала и вся армия, ища укрытие в холмах за Геттисбергом.
Но его полк не побежал. Эндрю понимал, что кому-то надо задержать
наступление южан, чтобы выиграть время, и знал свой долг - если придется,
пожертвовать своими людьми.
Они отступали шагом, медленно-медленно, делали залп, отходили на
десяток шагов и опять стреляли. Южане прорвались по флангам, но не могли
двигаться дальше, пока держался этот последний заслон. Однако Тридцать пятый
было не сломить.
Отойдя к окраине города, они перекрыли улицы, и время было выиграно.
Две трети солдат погибло, такова была цена драгоценных пятнадцати минут,
которые в итоге определили судьбу боя.
Подняв саблю, Эндрю начал было выкрикивать команду отступить на
Могильный холм, и тут ослепляющая волна огня накрыла его. Он почувствовал,
что его обволакивает бескрайняя темнота, в которой не слышно ни единого
звука, решил, что умирает, и больше ничего не ощущал.
Эндрю так глубоко погрузился в воспоминания, что с трудом очнулся,
когда какой-то бесконечно далекий голос позвал его по имени.
- Вы что-то сказали, сержант?