"Уильям Форстен. Роковая молния ("Затерянный полк" #4) " - читать интересную книгу автора

моря, а один, захваченный предателем Хинсеном, находился в руках врагов
где-то далеко на юге.
Чак Фергюсон внимательно осмотрел кабину. При всей спешке русские
рабочие нашли время украсить свое творение. Деревянная рукоятка, приводящая
в действие свисток, была вырезана в форме головы медведя, а над сиденьем
машиниста висела примитивная резная икона с изображением Кевина Мэлади. У
железнодорожников Мэлади считался кем-то вроде святого покровителя.
При взгляде на икону Чак не удержался от улыбки. Мэлади был одним из
ветеранов 35-го полка. До начала войны он работал на железной дороге и стал
первым машинистом на узкоколейке между Форт-Линкольном и Суздалем. Постройка
МФЛСЖД началась с этой линии еще до прихода тугарской орды. В тот день,
когда тугары ворвались в город, Кевин разогнал паровоз и взорвал его прямо в
гуще вражеских всадников. Они с Готорном были первыми награждены Почетной
медалью Конгресса. А теперь он стал святым. Трудно было представить себе
вечно покрытого потом и копотью Мэлади в образе ангела с нимбом вокруг
головы, но отвага этого человека воодушевляла рабочих. Чак поднял чашку с
чаем в безмолвном приветствии старому другу, которого давно лишился, как и
многих других.
Рукоять дроссельного клапана представляла собой изображение дракона, а
на чугунной дверце топки имелась эмблема русского божества Перма. Русские
воспользовались машинами янки при угрозе нашествия орды, но потом они
постепенно стали менять облик механизмов согласно собственным представлениям
о красоте. Чаку это понравилось.
Поезд прошел еще одну стрелку и теперь медленно катил вдоль длинной
колонны римских крестьян, вооруженных лопатами и мотыгами и направлявшихся к
заливу на строительство укреплений с южной стороны Рима. Они еще не привыкли
к поездам и поспешно отошли подальше от дороги, провожая состав
подозрительными взглядами.
- Как ты думаешь, они когда-нибудь закончат строить укрепления вдоль
реки? - спросил машинист.
Он кинул на крестьян взгляд, в котором читалось явное превосходство,
свойственное отношению железнодорожников ко всем простым смертным, которые
никогда не могли постичь тайны управления силой пара.
- Они не испытали ужасов войны в отличие от нас, - поддержал разговор
кочегар.
- Но они знают, что им угрожает. - Фергюсон попытался защитить римлян,
хотя и признавал справедливость слов кочегара.
Сознание грозящей опасности могло значительно ускорить темп работ, и
временами он спрашивал себя, насколько хорошо римляне представляют себе, что
вторжение мерков почти неминуемо.
- Если они доберутся до Сангроса, - заговорил машинист, - все будет
кончено.
- Ты считаешь, мы проиграем? - спросил Фергюсон.
Пожилой Суздалец посмотрел на Чака сверху вниз.
- Я видел, как погиб святой Мэлади. - Он кивнул на икону. - Я думаю
поступить так же, когда придет время.
- В надежде на медаль и причисление к рангу святых? - спросил Чак.
- Нет, просто хочу взять с собой в последний путь несколько этих
выродков, и будь я проклят, если кому-то из них доведется завладеть моим
локомотивом.