"Карин Фоссум. Не оглядывайся! ("Лейтенант Конрад Сейер" #2) " - читать интересную книгу автора

вроде грузового фургона, говорит она. А внутри машины сидела маленькая
девочка в зеленой куртке со светлыми волосами. И с хвостиком на макушке.
Рагнхильд часто завязывала волосы в хвостик на макушке.
- Продолжай.
- Он развернулся посреди склона и снова поехал вниз. И исчез на
повороте.
- Ты знаешь, когда это произошло?
- В четверть девятого.
- Ты можешь сейчас прийти на Гранитвейен?
- Мы почти тут, у круговой развязки.
Он положил трубку. Фру Альбум продолжала стоять.
- Кто это был? - всхлипнула она. - Они что-то видели?
- Кто-то видел ее, - сказал он медленно. - Она ехала в машине.


* * *

Наконец она услышала. Как будто звук, пробивая себе путь сквозь густой
лес, вырвался наружу и раздался в голове Рагнхильд.
- Я хочу есть, - сказала она внезапно. - И домой.
Раймонд поднял голову. Посан копошился на кухонном столе, слизывая
кукурузный крахмал, который они рассыпали по поверхности. Они оба забыли,
где они и сколько прошло времени. Они покормили всех кроликов, Раймонд
показал ей свои картинки, вырванные из еженедельника и тщательно вклеенные в
большой альбом. Рагнхильд постоянно заливалась хохотом при виде его смешного
лица. Но вдруг она поняла, что уже поздно.
- Я могу сделать тебе бутерброд.
- Я хочу домой. Мы должны ехать за покупками.
- Сначала мы съездим на вершину, а потом я отвезу тебя домой.
- Сейчас! - сказала она твердо. - Я хочу домой сейчас.
Раймонд беспомощно пытался отсрочить расставание.
- Да, да, хорошо. Но сначала мне надо вниз, купить молока для папы.
Внизу, у Хоргена. Это ненадолго. Ты можешь подождать здесь, я быстро.
Он поднялся и посмотрел на нее. На белое лицо с маленькими губами
сердечком, похожими на блестящие камешки. Глаза - чистые и синие, а брови -
темные, удивительно темные под белой челкой. Потом она тяжело вздохнула,
отвернулась и открыла дверь на кухню. Рагнхильд вообще-то хотела пойти домой
сама, но она не знала дороги, и приходилось ждать. Держа кролика на руках,
она пробралась в маленькую комнатку и свернулась клубком в углу дивана. Они
мало спали ночью, она и Марта; от зверька исходило уютное тепло, и она тут
же задремала.
Вернувшись, он долго сидел и смотрел на нее, удивляясь тому, как тихо
она спит. Ни единого движения, ни малейшего вздоха. Ему показалось, что она
сделалась больше и теплее, как хлеб в печи. Через какое-то время ему стало
неспокойно, он не знал, куда деть руки, так что он положил их в карманы и
покачался туда-сюда на стуле. Принялся мять штаны, руки его двигались и
двигались, все быстрее. Он опасливо поглядывал в окно и вниз, в коридор, на
дверь в спальню отца. Руки продолжали работать. Все время он безотрывно
смотрел на ее волосы, гладкие как шелк, почти как шерсть кролика. Потом он
тихо застонал и вынул руки из карманов. Поднялся и осторожно пошевелил ее.