"Мишель Фуко. Что такое автор" - читать интересную книгу автора

Напротив, пересмотр текстов Фрейда изменяет самый психоанализ,
а текстов Маркса -самый марксизм. Ну, и чтобы охарактеризовать
эти возвращения, нужно добавить еще одну последнюю
характеристику: они происходят в направлении к своего рода
загадочной стыковке произведения и автора. И в самом деле,
именно постольку, поскольку он является текстом автора - и
именно этого вот автора,- текст и обладает ценностью
установления, и именно в силу этого - поскольку он является
текстом этого автора - к нему и нужно возвращаться. Нет ни
малейшей надежды на то, что обнаружение неизвестного текста
Ньютона или Кантора изменило бы классическую космологию или
теорию множеств, как они сложились в истории (самое большее, на
что способна эта эксгумация,- это изменить историческое
знание, которое мы имеем об их генезисе). Напротив, появление
такого текста, как Эскиз Фрейда,- и в той мере, в какой это
есть текст Фрейда,- всегда содержит риск изменить не
историческое знание о психоанализе, но его теоретическое поле,
пусть даже это будет только перемещением акцентов в нем или
изменением его центра тяжести. Благодаря таким возвращениям,
составляющим часть самой ткани дискурсивных полей, о которых я
говорю, они предполагают в том, что касается их автора -
"фундаментального"и опосредованного,- отношение, отличное от
того, что какойлибо текст поддерживает со своим
непосредственным автором.
То, что я сейчас наметил по поводу зтих "установлений
дискурсивности", разумеется, весьма схематично. В частности -
и те различия, которые я попытался провести между подобным
установлением и основанием науки. Не всегда, быть может, легко
решить, с чем имеешь дело: с одним или с другим,- и ничто не
доказывает, что это две разные процедуры, исключающие друг
друга. Я попытался провести это различение только с одной
целью: показать, что функция-автор, функция уже непростая,
когда пробуешь ее засечь на уровне книги или серии текстов за
одной подписью, требует новых дополнительных определений, когда
пробуешь проанализировать ее внутри более широких единств -
внутри групп произведений или внутри дисциплин в целом.

Я очень сожалею, что не смог предложить для обсуждения
ничего позитивного, чего-то большего, нежели только направления
возможной работы, пути анализа. Но я чувствую свой долг сказать
в заключение хотя бы несколько слов о причинах, по которым я
придаю всему этому определенное значение.
Подобного рода анализ, будь он развернут, мог бы, пожалуй,
стать введением к некоторой типологии дискурсов. Мне и в самом
деле кажется, по крайней мере при первом подходе, что подобная
типология не могла бы быть создана исходя лишь из
грамматических характеристик дискурсов, их формальных структур
или даже их объектов; существуют, несомненно, собственно
дискурсивные свойства или отношения (не сводимые к правилам
грамматики и логики, равно как и к законам объекта) и именно к