"Борис Фрадкин. Гомункулус, или История одного эксперимента" - читать интересную книгу автора

Борис Захарович Фрадкин

ГОМУНКУЛУС,
или История одного эксперимента


...Быть или не быть?
Вот в чем вопрос...

В. Шекспир. "Гамлет"


Такой жары, да еще в первой половине мая, не помнили даже
старожилы города. Здесь, далеко на севере страны, температу-
ра в полдень была выше, чем за тысячи километров, на берегах
Черного моря.
Члены ученого совета, рассаживаясь вокруг длинного, свер-
кающего лаком стола, обмахивались газетами, вытирали платка-
ми потеющие лица, шеи, лысины. В кабинете ректора, несмотря
на распахнутые окна, было душно, как бывает накануне грозы.
Вадим Сергеевич, ректор института, невысокий упитанный
мужчина с гривой седых волос и круглым мясистым лицом, уста-
ло поднялся на ноги. Он нетерпеливо поглядывал на тех, кто
запоздало появлялся в дверях и медлил, разыскивая свободное
место.
- На повестке дня нашего внеочередного заседания один
вопрос, - произнес он рокочущим звучным голосом, - это бесп-
рецедентный эксперимент, который сегодня ночью произвела
старший научный сотрудник кафедры хирургии мозга Барботько
Ася Давыдовна, - Вадим Сергеевич метнул недобрый взгляд в
дальний угол кабинета, где сидела Ася Барботько. - Не прошло
и недели после трагической гибели Софьи Николаевны Бельской,
известного ученого и нашего товарища, а Барботько имела
нескромность взять на себя руководство кафедрой. Хотя, дол-
жен сказать, у нас намечены более достойные кандидатуры.
- Руководство темой... - поправил ректора слабый голос
Аси.
- Что вы сказали? - нахмурился ректор.
- Я возглавила руководство темой, а не кафедрой, - громче
повторила Ася Барботько.
- Не считаясь ни с мнением ректората, ни с той принципи-
альной позицией, которую в этом вопросе занимает наша науч-
ная общественность, - в голосе ректора зазвучал металл, -
сегодня ночью, тайком, Ася Давыдовна произвела пересадку че-
ловеческого мозга.
Тишина установилась такая, какой еще не случалось на со-
ветах медицинского института. Прекратилось поскрипывание
стульев, на которых поудобнее устраивались члены совета,
смолкло шуршание газет, которыми они обмахивались. Не только
все в кабинете, но, казалось, и Гарвей в золоченой раме на