"Анатоль Франс. Кренкебиль " - читать интересную книгу автора

полицейский № 64 есть частица Верховной Власти. Верховная Власть воплощается
в каждом из своих слуг. Подрывать авторитет полицейского № 64 - это значит
ослаблять Государство. Когда едят листок артишока, едят артишок, как
выражается Боссюэ на своем возвышенном языке. (Политика, извлеченная из
Священного Писания, passim.)
Все шпаги любого Государства служат одному делу. Противопоставляя их
друг другу, ниспровергают Республику. Вот почему подсудимый Кренкебиль был
справедливо приговорен к двум неделям тюрьмы и к пятидесяти франкам штрафа
на основании свидетельства полицейского № 64. Мне кажется, что я слышу, как
председатель Буриш сам излагает возвышенные и прекрасные побуждения,
вдохновившие его приговор. Я слышу, как он говорит:
"Я судил этого человека, сообразуясь с показаниями полицейского № 64,
потому что полицейский № 64 есть эманация силы общества. И чтобы признать
мою мудрость, вам достаточно представить себе, будто я сделал обратное. Вы
сразу же увидите, что это было бы бессмысленно. Ибо, если бы я судил против
силы, мои приговоры не исполнялись бы. Заметьте, господа, что судьям
подчиняются только тогда, когда сила на их стороне. Без жандармов судья
просто жалкий мечтатель. Я повредил бы себе, если бы обвинил жандарма. К
тому же дух законов противится ему. Разоружать сильных и вооружать слабых
значило бы изменять общественный строй, а моя миссия - охранять его.
Правосудие есть освящение установившихся несправедливостей. Видели ли вы
когда-нибудь, что оно боролось с завоевателями и спорило с захватчиками?
Когда утверждается какая-либо незаконная власть, правосудию стоит только
признать ее, чтобы сделать ее законной. Все дело в форме: преступление
отделяется от невиновности одним тонким листом гербовой бумаги. Вам,
Кренкебиль, надо самому стать сильнее всех. Если бы, после того, как вы
крикнули: "Смерть коровам!", вы заставили провозгласить себя императором,
диктатором, президентом Республики или хотя бы муниципальным советником,
поверьте мне, я не присуждал бы вас к двум неделям тюрьмы и к пятидесяти
франкам штрафа. Я освободил бы вас от всякого наказания. Вы можете в этом не
сомневаться".
Так, наверное, говорил бы председатель Буриш, потому что он мыслит как
юрист и знает, в чем обязанности судьи перед обществом. Этим он
последовательно и старательно защищает принципы. Правосудие подчиняется
обществу. Только неблагонамеренные хотят от правосудия человечности и
мягкосердечия. Его осуществляют, следуя твердым правилам, а не порывам
сердца или озарениям ума. Не требуйте от правосудия справедливости, ему она
не нужна, потому что оно есть правосудие, и я даже скажу вам, что мысль о
справедливом правосудии могла зародиться только в голове анархиста. Правда,
судья Маньо выносит справедливые приговоры. Но их кассируют, и в этом -
правосудие.
Настоящий судья оценивает показания на вес оружия. Это явствует из дела
Кренкебиля и из многих других, более знаменитых случаев.
Так говорил г-н Жан Лермит, прогуливаясь из конца в конец по длинной
зале для публики.
Мэтр Жозеф Обарэ, хорошо знакомый с судебными порядками, ответил ему,
почесывая кончик носа:
- Если вы хотите знать мое мнение, то я не думаю, чтобы председатель
Буриш поднимался до таких метафизических высот. По-моему, приняв показание
полицейского № 64 за выражение истины, он сделал просто то, что всегда