"Анатоль Франс. Преступление Сильвестра Бонара " - читать интересную книгу автора

на дядю Виктора. Я плачу деньги, беру его и подаю бедняжке, но он не смеет
протянуть руку, наученный преждевременным опытом - не верить в счастье; он
смотрит на меня с тем видом, какой бывает у больших собак, и словно говорит:
"С вашей стороны жестоко смеяться надо мной".
- Ну, глупыш, - сказал я своим обычным ворчливым тоном, - бери, бери и
ешь; ты счастливее, чем я был в твои годы; ты можешь следовать своим
наклонностям, не нанося себе бесчестья.
А вы, дядя Виктор, вы, чей мужественный облик напомнил мне этот
пряничный генерал, придите достославной тенью и научите, как мне забыть
теперь мою другую куклу. Мы - вечные дети и вечно тянемся за новою игрушкой.


В тот же день.

В моем уме семейство Кокоз причудливейшим образом сочеталось с клириком
Жаном Тумуйе.
- Вот что, Тереза, - начал я, бросаясь в свое кресло, - расскажите мне,
здоров ли маленький Кокоз, прорезались ли у него первые зубки, и дайте мне
туфли.
- Зубкам полагалось быть уже давно, но я их не видала. В первый погожий
весенний день мать исчезла вместе с ребенком, бросив мебель и все пожитки.
На чердаке после нее нашли тридцать восемь банок из-под помады. Ну мыслимое
ли это дело! За последнее время у нее бывали посетители; и надо думать, что
она сейчас не в девичьем монастыре. Племянница привратницы сказывала, что
повстречалась с Кокозихой где-то на Бульварах, и та ехала в коляске.
Говорила я вам, что кончит она плохо.
- Тереза, эта женщина не кончила ни хорошо, ни плохо. Чтобы судить о
ней, дождитесь конца ее жизни. И не болтайте слишком много с привратницей.
Госпожу Кокоз я встретил лишь однажды на лестнице, и мне казалось, что
своего ребенка она очень любит. Эту любовь надо ей зачесть.
- Правда, по этой части малыш не был обижен. Во всем квартале не
сыскать другого, чтобы так был откормлен, обряжен и ухожен. Каждый божий
день она повязывает ему чистый нагрудничек и с утра до вечера поет ему
песенки, а он смеется.
- Тереза, один поэт сказал: "Ребенок, не видевший улыбки матери*, не
достоин ни трапезы богов, ни ложа богинь".
______________
* Ребенок, не видевший улыбки матери... - завершающие стихи из
четвертой эклоги Вергилия (книга "Буколики").



8 июля 1863 года.

Узнав о ремонте каменного настила в часовне богоматери в
Сен-Жермен-де-Пре, я отправился туда, надеясь разыскать какие-нибудь
надписи, вскрытые рабочими. И не ошибся. Архитектор указал мне на могильный
камень, отставленный к стене. Намереваясь разобрать высеченную на нем
надпись, я опустился на колени и в сумраке древнего амвона прочел вполголоса
слова, от которых усиленно забилось мое сердце: