"Анатоль Франс. Преступление Сильвестра Бонара " - читать интересную книгу автора

- Почему вы смеетесь? - спросил я.
- Потому что я злая женщина.
И, вспорхнув, оставила меня на камне, смятенного и одинокого.


Париж, 8 декабря 1869 года.

Мои нераспакованные чемоданы еще загромождали всю столовую. Я сидел за
столом, уставленным теми вкусными вещами, какие производит французская
страна для любителей покушать. Я ел шартрский паштет, - а одного его
достаточно, Чтобы любить отечество. Тереза, став против меня и сложив руки
на белом фартуке, глядела на меня с благоволеньем, тревогой и жалостью.
Гамилькар терся о мои ноги, от радости пуская слюни.
Мне пришел на память стих старого поэта:

Блажен, кто, как Улисс, прекрасный путь окончил*.
______________
* Блажен, кто, как Улисс... - начальная строка сонета Жоашена Дю Белле
(1522 - 1560), одного из поэтов Плеяды; прожив долгое время в Италии, Дю
Белле выразил в этом стихотворении тоску по родной французской земле.


"Ну что ж, - мне думалось, - я прогулялся зря и возвращаюсь с пустыми
руками; но так же, как Улисс, я совершил прекрасный путь".
Выпив последний глоток кофе, я попросил у Терезы мою палку и шляпу,
которые она дала мне недоверчиво: она боялась, что я опять уеду. Я успокоил
ее, распорядившись, чтобы обед был приготовлен к шести часам.
Идти куда глаза глядят по улицам Парижа, где я благоговейно люблю все
мостовые и каждый камень, - одно уж это большое удовольствие. Но у меня
имелась цель, и шел я прямиком на улицу Лафит. Я не замедлил найти там лавку
Рафаэлло Полицци. Она выделялась множеством старинных картин, подписанных
художниками неравного значения, но, несмотря на это, имевших нечто
родственное между собою, что наводило бы на мысль о трогательном братстве
дарований, когда бы не свидетельствовало о проделках кисти Полицци-старшего.
Лавку, полную этих сомнительных шедевров, оживляли мелкие предметы старины:
кинжалы, кубки, кувшины, медное художественное литье, испано-арабские блюда
с металлическим отсветом и терракотовые вазы.
На португальском кресле из тисненной гербами кожи лежал экземпляр
часослова Симона Вотра*, открытый на листе с астрологическим рисунком;
старик Витрувий раскрыл на сундуке свои мастерские гравюры кариатид и
теламонов**. Весь этот кажущийся беспорядок, таивший нарочитое
распределенье, этот мнимый случай, разбросавший вещи, чтобы подать их в
благоприятном свете, могли бы увеличить недоверие мое, но сама фамилия -
Полицци - внушала мне такое недоверие, что, будучи безграничным, оно не
могло уже расти.
______________
* ...экземпляр часослова Симона Вотра... - Симон Вотра - французский
книгоиздатель, издавал молитвенники с многочисленными гравюрами.
** ...Витрувий раскрыл... свои мастерские гравюры кариатид и
теламонов. - Во французском издании трактата "Об архитектуре" римского