"Дик Фрэнсис. Бойня" - читать интересную книгу автора

Филдинги - а мы с Холли в особенности - воры, мерзавцы, вероломные и жес-
токие. К моей тихой и безобидной сестрице Холли все это явно не относилось,
но Мейнард видел всех Филдингов исключительно в черном свете.
Холли мне рассказывала, что, когда Бобби сообщил отцу (дело было у
них на кухне), что Холли беременна и что его внук волей-неволей будет но-
сить в себе гены и кровь как Аллардеков, так и Филдингов, Холли показалось,
что Мейнард вот-вот задушит ее. Он уже буквально тянулся к ее горлу - но
вдруг отвернулся, и его стошнило в раковину. Холли это так потрясло! И Боб-
би поклялся, что ноги его отца больше не будет в их доме.
Мейнард Аллардек был членом Жокейского клуба и использовал все свое
обаяние, чтобы занять самый высокий руководящий пост, какого он только мог
достичь. Он уже был распорядителем на нескольких крупных скачках и теперь
стремился пробиться в триумвират - троицу главных распорядителей Жокейско-
го клуба, из которых раз в три года избирается старший распорядитель.
Для Филдинга, работающего жокеем, избрание Аллардека на пост, предос-
тавляющий последнему практически неограниченную власть над любым жокеем,
означало бы катастрофу. Отсюда проистекали более понятные причины ненависти
Мейнарда ко мне: по ряду обстоятельств Мейнард не мог погубить мою карьеру,
жизнь или репутацию, не погубив при этом самого себя. Об этом знали я, он и
еще несколько человек - достаточно, чтобы во всем, имеющем отношение к
скачкам, Мейнард был вынужден обращаться со мной достаточно честно.
Но, если он сумеет доказать, что я действительно жестоко обошелся с
Каскадом, это позволит ему на совершенно законном основании лишить меня ли-
цензии. Что он и сделает с превеликой радостью. В разгар скачки, охваченный
вышедшими из-под контроля эмоциями, я просто не подумал о том, что он сле-
дит за мной с трибун.
Я вошел в весовую, сел на весы, потом вернулся к двери и встал так,
чтобы можно было видеть то, что происходило снаружи. Прячась в тени, я наб-
людал, как Мейнард разговаривал с принцессой. Выражение лица принцессы было
самое что ни на есть любезное. Они обошли вокруг дрожащего Каскада, который
по-прежнему дымился, несмотря на холод. Мейнард приказал Дасти снять с ло-
шади широкую попону.
Мейнард, как всегда, выглядел безупречным, достойным и важным
джентльменом. Этот внешний облик весьма помогал ему как в делах - он сде-
лал себе состояние за счет других людей, - так и в продвижении по социаль-
ной лестнице, - он щедро жертвовал на благотворительность и никогда не
упускал случая похвалить себя за это. Лишь сравнительно немногие люди, су-
мевшие разглядеть его низменную, грубую, жестокую душу, имели наглость ос-
таваться равнодушными к его слащавой оболочке.
Из почтения к принцессе Мейнард снял шляпу и держал ее прижатой к
груди. Его светлые седеющие волосы были скромно расчесаны на пробор. Он ед-
ва не извивался от желания угодить принцессе и в то же время очернить ее
жокея. Я побаивался, что ему все же удастся убедить ее в том, что да, види-
мо, на этот раз Кит Филдинг действительно был жесток с ее лошадью...
Ну что ж... Рубцов на шкуре Каскада они не найдут: хлыстом я почти не
пользовался. Соперник шел так близко, что когда я вскинул руку, то обнару-
жил, что буду подхлестывать не Каскада, а его лошадь. Мейнард наверняка ви-
дел, как я занес руку; но коня я гнал поводом, шенкелями и своей яростью.
На душе Каскада - если у него таковая имелась - действительно могли ос-
таться рубцы, но на шкуре они не проступят.