"Дик Фрэнсис. Спорт королев" - читать интересную книгу автора

вовсе не казалось процветающим бизнесом.
К великому моему негодованию, приходилось продолжать образование, и
каждый день я ходил за две мили в маленькую двухкомнатную школу в деревне
Лоуренни. "Ранец за спиной, свежеумытое лицо, нехотя он полз, будто улитка,
в школу" - эти строчки из детских прописей как нельзя лучше подходили ко
мне.
Никогда бы не поверил, что буду добровольно ходить в школу, стараясь
ускользнуть пораньше, пока никто меня не заметил, и полмили бежать,
оглядываясь, не гонится ли кто за мной. И если вы подумали, что я убегал в
школу потому, что дома было еще хуже, то это правда. На ферме есть работа,
которую обычно выполняет мальчик, а в тот год я оказался у бабушки
единственным мальчиком. Работа заключалась в том, чтобы выметать из-под
молотилки пыль. Я ненавидел веник и пыль. Даже школа казалась лучше. Но увы,
в те дни, когда мне удавалось ускользнуть незамеченным, кого-то посылали в
школу, и меня забирали с уроков и возвращали на мой пост. Молотилка работала
примерно неделю, и потом мое отношение к школе вновь становилось нормальным.
На старом верном осле я совершил прощальный, печальный объезд любимых
полей, спускавшихся к устью реки, проехал по лесу, меня переполняло детское
чувство отчаяния, ведь рушились все основы моей жизни, я понимал, что больше
ничего того, что было, не будет.
Но как только я вернулся в дом родителей, к моим пони, я быстро забыл
свою печаль и снова вошел в размеренный порядок: охота, показ пони и лошадей
и различные уловки, чтобы не ходить в школу.
В двенадцать лет я пропустил целый летний семестр. После Пасхи мама
послала меня к зубному врачу на обычную весеннюю проверку, и тот сказал, что
мне нужно надеть на зубы скобку. Два передних резца, которые так прекрасно
помогли выловить в ведре яблоко и выиграть соревнование, сейчас занимали
большую часть лица: два великолепных, белых, больших зуба не умещались во
рту и не давали сжать губы. Утром в воскресенье я еще раз сходил к врачу, и
он снял мерку для скобки.
А в полдень в школе верховой езды я работал с нервной и очень
породистой пони, которую звали Тьюлип. Я делал круг за кругом, пытаясь
успокоить и охладить ее, и пришел момент, когда я хотел, чтобы она пошла в
одну сторону, а ей хотелось свернуть в противоположную. Темпераментные
животные, когда что-то мешает им, иногда в ярости поднимают передние ноги в
воздух и стоят только на задних. Так же поступила и Тьюлип. Но, к несчастью,
она не удержала равновесия и упала на спину прямо на меня, лука седла
врезалась мне в лицо.
Не помню, что случилось потом. Я пришел в себя в больнице, слабый и
совершенно неспособный говорить. Двух больших зубов, на которые собирались
надеть скобку, больше не было: хирург нашел их где-то позади носа. Верхняя
челюсть, небо и нос сломаны в нескольких местах, и вообще вид ужасающий. Но
все быстро зажило, и я был еще совсем молодой, так что даже дыра на месте
двух резцов постепенно затянулась, другие зубы заполнили свободное
пространство.
Но разбитое лицо давало отличный повод долго не ходить в школу, хотя на
парадный круг я вернулся, когда еще не мог как следует говорить, едва кожей
затянуло раны. Я от души благодарен врачам, которые объяснили маме, что сын
еще не так хорошо себя чувствует и потому не может посещать школу в
Мейденхеде и что меня надо осенью отправить в тихое, спокойное место. В