"Дик Фрэнсис. Дикие лошади" - читать интересную книгу автора

бицепсами и грудными мышцами атлета, обладателя огромной силы, с широкой,
счастливой улыбкой ребенка. Но идиллия сельской кузницы под ореховым деревом
давно канула в прошлое. В зрелые годы Валентин исколесил со своими
инструментами и переносной наковальней в рабочем автофургоне все Соединенное
Королевство.
Он долгие годы подковывал скаковых лошадей конюшни, где мой дед работал
тренером. Он приглядывал за копытами пони, на которых я катался. Валентин
тогда казался мне невероятно старым, хотя теперь я знаю, что ему едва
исполнилось шестьдесят пять, когда мне было десять.
Поначалу его образование ограничивалось чтением (газет о скачках),
писанием (счетов для заказчиков) и арифметикой (подсчитывалась стоимость
работы и материала так, чтобы не остаться в убытке). До того как ему
перевалило за сорок, умственные способности Валентина не развивались в такой
степени, как его мускулы. Перемены в судьбе, рассказывал он мне, принесло то
решительное время, когда вместо того, чтобы ковать подковы для какой-либо
лошади, ему приходилось все чаще подрезать копыта коней, подгоняя их под
стандартные подковы массового производства. Никому больше не было нужно его
мастерство в деле придания формы раскаленно-белому бруску железа,
требовались лишь элементарные действия по прилаживанию на место готового
изделия из мягкого металла.
Тогда-то у Валентина и появилось время читать. Сначала о том, что
касалось скачек, потом обо всем подряд. Чуть позднее он с застенчивой
анонимностью начал предлагать обзоры и анекдоты в газеты, которые ежедневно
изучал. Он писал о лошадях, людях, событиях, мнениях. Одна из газет отвела
ему постоянную колонку, положила оклад и даже предоставила жилье.
По-прежнему занимаясь своим любимым делом, Валентин одновременно стал
заметной фигурой в журналистских кругах, вызывая уважение своей
проницательностью и умом.
Уходили годы и силы, но росла журналистская слава. Он писал даже после
восьмидесяти лет, будучи наполовину слепым, писал, пока четыре недели назад
война с раком не вошла в заключительную стадию.
И вот этот старый человек, удивительный, мудрый и почитаемый, в
отчаянии раскрыл тайну, которую, очевидно, больше был не в силах хранить.
"Я убил корнуэлльского парня..."
Должно быть, он хотел сказать о какой-то ошибке, происшествии,
повлекшем за собой несчастный случай, роковой для жокея. Не зря же Валентин
довольно часто говорил о необходимости доводить дело до конца, повторяя
притчу о потерянном гвозде. О том, как погибло королевство из-за того, что в
кузнице не было гвоздя... Малые просчеты ведут к великим катастрофам.
Перед смертью, снова подумал я, сознание превращает старые мелкие
провинности в ужасные преступления. Бедный старый Валентин! Я с грустью
смотрел на него спящего, на поредевшие белые волосы, сквозь которые
просвечивали на коже головы большие коричневые родимые пятна.
Прошло много времени. Никто не приходил. Дыхание Валентина стало
тяжелее. Я обводил взглядом знакомую комнату, фотографии лошадей, которые
хорошо изучил за последние несколько месяцев, почетные грамоты в рамках на
темно-зеленой стене, занавески с цветочным рисунком, потертый коричневый
ковер, обитые кожей кресла, громоздкую пишущую машинку на письменном столе,
молодую поросль в цветочном горшке.
Ничего не менялось от недели к неделе, только жизненная сила старика