"Герберт Франке. Холод вселенной" - читать интересную книгу автора

но если у туристов они связаны с любопытством или ностальгией, то у меня-с
печалью, а порой даже с отчаянием. Жизнь под стеклянным куполом, иллюзия
силы притяжения, воздух из регенераторов, яркий свет искусственных солнц...
разве может привыкнуть к такому тот, кто вырос в ином мире, кто привык к
твердой почве под ногами! Древние каменные города, изобилие воздуха и воды,
масса зелени повсюду-я не могу смириться с тем, что все это утрачено
навеки, погребено подо льдом. То, что прилетающим сюда кажется экзотической
белой пустыней, мне представляется могильником. Я навсегда останусь среди
них чужаком.
Ну вот, опять эти мрачные мысли. Я решительно вышел из своей комнаты,
спустился в холл. Здесь безлюдно, сезон уже закончился. Последняя
транспортная ракета прилетела вчера утром, а вскоре после полудня стартовала
снова. Вместе с последними туристами отправился и обслуживающий персонал
отеля-собственно, это были несколько человек, которые вели хозяйство;
каких-либо особых услуг здесь уже практически не оказывают, даже если речь
идет об отдыхающих.
В проем двери падает тусклый свет, низкие, обращенные на запад окна
закрыты ставнями из пенопласта - от снежных бурь. Интересно, прилетел ли
кто-нибудь с последней ракетой? Ведь тот, кто не улетел сегодня, останется
здесь на всю зиму. А это означает четыре месяца одиночества, четыре месяца в
плену, в этой крепости, воздвигнутой для защиты от холода и зимних бурь. Не
могу себе представить, чтобы человек нового поколения согласился остаться
здесь надолго, в полной изоляции, даже при самых низких ценах. Я иду в
регистратуру взглянуть на список жильцов отеля. Все фамилии незнакомы. Новых
записей нет... Впрочем, это еще ничего не значит-кто станет сейчас, в
мертвый сезон, заботиться о формальностях?
Захлопнув регистрационную книгу, я медленно побрел по длинному холлу,
мимо деревянных столов и кресел.
Да, это настоящее дерево! Подошел к одному креслу, положил руку на
спинку-такое чувство, будто меня вдруг коснулся слабый отзвук той
живительной силы, что заставляла когда-то расти дерево. Падающий сверху свет
тусклым отблеском отражается на полированной столешнице. На ней видны
вырезанные ножом инициалы, какие-то символы... эта вершина когда-то манила к
себе туристов-еще до того, как горы объявили закрытой военной зоной; раньше
люди поднимались сюда из долины, этот отель - один из немногих
архитектурных памятников прошлого, переживших катастрофу...
Я перехожу в столовую... Что это, шорох? Остановился, прислушался...
нет, ничего. Однако стоило мне сделать несколько шагов, как снова послышался
какой-то шум: легкий стук, скрип двери, заглушаемый звуком моих шагов. Я
снова замедлил шаги... Неужели померещилось?
Столовая пуста, включены лишь три лампы... На столике возле буфета
оставленная кем-то тарелка, стакан, ножи и вилки. На тарелке-остатки
паштета, на дне стакана-коричнево-желтый молочный напиток.
Я задумчиво взял из автомата пакетик шоколадных конфет, сунул в рот
сладкий кубик.
Значит, здесь в самом деле есть еще кто-то. Но кто? И почему он
скрывается? Правда, Эллиот просил не привлекать к себе внимания. Ведь мы в
каком-то смысле изгои, поэтому любые наши действия вызывают естественное
подозрение. К тем, кого оправдывают за недостатком улик, сейчас относятся не
лучше, чем прежде. Так что не зря нас рассовали подальше друг от друга,