"Герберт Франке. Сириус транзитный" - читать интересную книгу автора

подземкой или монорельсом они уезжали за двадцать, тридцать, сорок
километров от дома. Тем самым они узнали множество интересного, в их жизнь
вошли новейшие завоевания развлекательной индустрии, невероятные возможности
убить свободное время-только выбирай, чем заняться, что испробовать.
Например, были огромные, площадью в несколько квадратных километров, катки с
круговыми дорожками, которые движет ветер, со спусками, по которым можно
было мчаться со скоростью мотоцикла, хоккейные поля и танцевальные площадки.
Был плавательный стадион с двумя десятками бассейнов, в том числе один
огромный, с морским прибоем, а еще коралловый сад с погруженными в воду
воздушными павильонами, длинная скоростная вода, где можно было буквально
лететь за реактивным катерком, полоса препятствий для байдарок с
искусственным течением и скалами из железобетона, круглый зал для спектаклей
балета на воде, дельфинарий и "плавучий цирк" - купол для прыгунов в воду.
Рекорд по высотным прыжкам составлял ныне около девяноста метров - при
такой высоте у зрителя сердце замирало от страха, что прыгун не попадет в
бассейн и разобьется о кафельный борт. Но даже если промаха не было, это
вовсе не означало, что спортсмен остался цел и невредим- легкое отклонение
от вертикали, плохая выправка, отставленная рука, разведенные ноги... тогда
поверхность воды словно превращалась в дощатую стену. Не одного претендента
на большой приз доставали из бассейна сетями и увозили прочь. О некоторых
никто больше никогда не слышал, а спустя неделю-другую они уже были
забыты...
Многих привлекал и мотодром, превосходный гоночный трек для мотоциклов
первого и второго класса, скоростных глайдеров и обычных мопедов; с
многоярусных трибун, частью подвешенных на тонких опорах, словно птичьи
гнезда, были отлично видны все изгибы и витки, повороты и серпантины,
туннели и петли трассы. Каждое воскресенье здесь рождались новые сенсации.
На первых порах все было непривычно и волнующе в этом мире, который
только еще предстояло для себя открыть, но постепенно они осваивались в нем,
заодно мотая на ус мелкие хитрости, без которых на даровщинку ничего не
увидишь,-тайные подвальные ходы, карабканье через ощетиненные острыми
пиками барьеры, поддельные магнитные билеты, которые электронный контролер
принимал за настоящие. Скоро они знали, с каких мест видно лучше всего, как
пролезть в первый ряд, какие есть способы взобраться на осветительные мачты,
чтобы следить за состязаниями чуть ли не с птичьего полета,- так раньше
боги, наверно, взирали вниз с Олимпа на забавный людской мирок.
И они наперечет знали героев соревнований, бегунов и прыгунов,
байдарочников и серферов, гонщиков и пшютов. Они были очевидцами многих
громких событий; к примеру, у них на глазах Карло Буэновенте вышвырнуло из
мертвой петли, у них на глазах, совершая высотный прыжок, разбился Джек
Лентэм, у них на глазах рухнула южная трибуна автодрома - как раз когда под
ней находились гонщики... Само собой, они были не одиноки, нашлись
сверстники, разделявшие их увлечения и интересы, ходившие на те же
соревнования, выбиравшие своих фаворитов. Тесных отношений, как раньше в
запретной зоне, не возникало, разве что временные группы, компании, которые
отдавали предпочтение одним и тем же командам и во всю глотку их
поддерживали, имели на стадионах свои сборные пункты, бесцеремонно занимали
лучшие места и, наблюдая за происходящим, вырабатывали чувство локтя. Какая
встряска-стоять в стотысячной толпе, быть живой ее клеткой, неотторжимой и
все же обособленной частицей, пассивным зрителем и все же деятельным