"Виктор Франкл. Человек в поисках смысла " - читать интересную книгу автора

достигли такого состояния. Мы были в первой фазе наших психологических
реакций.
Мысль о самоубийстве приходила почти каждому, хотя бы на короткое
время. Она возникала от безнадежности положения, постоянной угрозы смерти,
висящей над нами ежедневно и ежечасно, и многочисленных смертей вокруг нас.
По личным убеждениям, о которых я упомяну позже, я в первый же вечер в
лагере твердо пообещал себе, что не буду "кидаться на проволоку". Эта фраза
использовалась в лагере для описания наиболее популярного способа
самоубийства - дотронуться до колючей проволоки забора, которая находилась
под высоким напряжением. Мне было не так трудно принять это решение. Не было
смысла совершать самоубийство, потому что средняя продолжительность жизни
рядового обитателя лагеря, рассчитанная объективно и с учетом всех
возможностей, и так была очень коротка. Трудно было гарантировать, что
окажешься среди той малой доли, которая переживет все селекции. Заключенный
Освенцима в первой фазе пока не страшился смерти. Даже газовые камеры теряли
в его глазах весь свой ужас после первых нескольких дней - в конце концов,
они избавляли его от труда совершать самоубийство.
Друзья, которых я позднее встречал, говорили мне, что я не выглядел
сильно подавленным после поступления в лагерь. Я только улыбался, и
совершенно искренне, когда произошел следующий эпизод наутро после нашей
первой ночи в Освенциме. Несмотря на строгий приказ не покидать наших
"блоков", мой коллега, который прибыл в Освенцим на несколько недель раньше,
прокрался в наш барак. Он хотел успокоить и утешить нас, и сообщить
несколько полезных вещей. Он так исхудал, что сначала мы его не узнали.
Демонстрируя юмор и беспечность, он среди прочего нам сказал: "Не
беспокойтесь! Не бойтесь селекций! Д-р М. (главврач-эсэсовец - Менгеле)
щадит докторов!" (Это оказалось лишь иллюзией. Один заключенный, врач при
блоке, человек лет шестидесяти, рассказал мне, как он обратился к д-ру М. с
просьбой отпустить его сына, обреченного на газовую камеру. Д-р М. холодно
отказал.)
"Но об одной вещи я вас просто умоляю" - продолжал мой коллега. -
"Брейтесь ежедневно, несмотря ни на что, даже если для этого приходится
пользоваться осколком стекла...даже если за него придется отдать последний
кусочек хлеба. Вы будете выглядеть моложе, и скобленые щеки будут более
розовыми. Если вы хотите остаться в живых, есть только один путь: выглядеть
пригодными для работы. Если вы даже просто прихрамываете, скажем, у вас
натерта пятка, и эсэсовец это заметит, он отзовет вас в сторону и наверняка
отправит "на газ". Вы знаете, кого в лагере зовут "мусульманином"? Человек,
который выглядит жалким, больным и изнуренным, который не может больше
справлятья с физической работой... это и есть "мусульманин". Раньше или
позже, обычно раньше, каждый "мусульманин" отправляется в газовую камеру.
Так что запомните: бриться, стоять и ходить бодро; тогда вы можете не
опасаться газа. Все время, что вы здесь, даже если вы здесь всего двадцать
четыре часа, вы не должны бояться газа, за исключением, может быть, вас." Он
указал на меня и добавил: "Я надеюсь, вы простите меня за откровенность." А
другим он повторил: "Из вас всех он только один должен опасаться следующей
селекции. Так что не волнуйтесь!"
А я улыбнулся. Я теперь думаю, что любой на моем месте сделал бы то же
самое.