"Виктор Франкл. Человек в поисках смысла " - читать интересную книгу автора

Сразу после смерти одного больного я наблюдал без малейших эмоций сцену,
которая повторялась снова и снова при каждой смерти. Один за другим
заключенные подходили к еще теплому телу. Один схватил остатки грязной
картошки из миски; другой решил, что деревянные башмаки умершего лучше, чем
его собственные, и поменялся с ним. Третий сделал то же самое с курткой
мертвеца, а четвертый был рад завладеть - вы только представьте себе - хотя
бы хорошим шнурком.
Все это я наблюдал совершенно равнодушно. Потом я попросил санитара
вынести тело. Он схватил тело за ноги, столкнул в узкий проход между двумя
рядами досок, служивших кроватями для пятидесяти тифозных больных, и потащил
его по неровному земляному полу к двери. Две ступеньки вверх, которые вели
наружу, всегда представляли для нас препятствие, ведь мы были обессилены
постоянным недоеданием. После нескольких месяцев пребывания в лагере мы не
могли подняться по этим ступенькам, высотой около 15 см. каждая, не
ухватившись за дверной косяк и не подтянувшись руками.
Санитар приблизился к дверям и сначала с трудом втащил себя наверх.
Потом взялся за тело: сначала ноги, потом туловище, и наконец, жутко
постукивая по ступенькам, голова трупа поползла наверх.
Мое место было с другой стороны барака, около единственного маленького
окошка на уровне земли. Жадно хлебая горячий суп, я случайно выглянул в
окно. Только что вынесенный труп смотрел прямо на меня остекленевшими
глазами. Два часа назад я разговаривал с этим человеком. Сейчас я продолжал
хлебать суп.
Если бы отсутствие эмоций не удивило меня с профессиональной точки
зрения, я бы просто не запомнил этот случай - так мало он задел мои чувства.


Апатия, притупление эмоций и чувство равнодушия были симптомами,
возникающими во второй стадии психологической реакции заключенного, и они
постепенно делали его нечувствительным к ежедневным и ежечасным избиениям.
Эта бесчувственность помогала ему окружить себя чрезвычайно необходимой
защитной скорлупой.
Избиения происходили по малейшему поводу, а иногда и без всякого
повода. Например, как-то я стоял в очереди за хлебом, который выдавали на
рабочем месте. Стоявший за мной человек отступил чуть-чуть в сторону, и это
нарушение симметрии не понравилось охраннику-эсэсовцу. Я не знал, что
происходит в шеренге за мной и в голове охранника, когда внезапно получил
два сильных удара по голове. Только тогда я заметил около меня охранника с
дубинкой. В такой момент больно не только физически (это верно не только в
отношении взрослых, но и наказанных детей), но и от душевного страдания,
вызванного беспричинностью и бессмысленностью.
Как ни странно, но удар, который даже не оставляет следов, может при
определенных обстоятельствах быть болезненнее, чем другой, после которого
остаются синяки. Однажды в метель я стоял на железнодорожной насыпи.
Несмотря на непогоду, наше отделение продолжало работать. Я напряженно
работал, укладывая гравий, так как это был единственный способ согреться.
Только на минутку я остановился, чтоб перевести дыхание, и оперся на лопату.
К несчастью, охранник как раз в эту минутку обернулся ко мне и решил, что я
бездельничаю. Он причинил мне боль отнюдь не руганью или ударами. Охранник
счел, что не стоит тратить усилия даже на ругань в сторону оборванной,