"Виктор Франкл. Человек в поисках смысла " - читать интересную книгу автора

изображений действительности в течение долгого времени никакого ущерба
познанию нанести не должно-напротив, оно служит ему на пользу. При
стереоскопическом зрении, например, именно благодаря расхождениям
изображений открывается ни много ни мало целое пространственное измерение.
Условием и предпосылкой этого, однако, является слияние сетчаточных образов.
Аналогичным образом требуется "усилие понятия" (Гегель) для того, чтобы
объединить разрозненные результаты научных исследований в единую картину
мира и человека.

Колесо развития нельзя повернуть вспять. В наше время, для которого
характерна групповая научно-исследовательская работа, мы еще меньше, чем
когда бы то ни было, можем обойтись без специалистов. Но ведь опасность
заключается отнюдь не в специализации как таковой, да и не в недостатке
универсализации, а скорее в той кажущейся тотальности, которую приписывают
своим познаниям столь многие ученые в заявляемых ими претензиях на
"тотальное знание" (Ясперс). Тогда, когда это происходит, наука превращается
в идеологию. Что касается, в частности, наук о человеке, то биология
превращается при этом в биологизтм, психология-в психологизм и социология-в
социологизм. Как мы видим, опасность совсем не в том, что исследователи
занимаются специализацией, а в том, что специалисты занимаются
генерализацией. Мы все знаем так называемых любителей упрощать. Рядом с ними
можно поставить и любителей обобщать, как я бы их назвал. Любители упрощать
все упрощают, они все мерят одной меркой. Но любители обобщать даже не
довольствуются своей меркой, а обобщают свои результаты. Позвольте
продемонстрировать вам наглядный пример. В книге "The Modes and Morals of
Psychotherapy" нам предлагается следующее определение:

"Человек - это не более чем биохимический механизм, приводимый в движение
системой процессов окисления, питающих энергией компьютеры". Как невролог, я
ручаюсь, что вполне правомерно рассматривать компьютер как модель, скажем,
центральной нервной системы. Ошибка заключена лишь в словах "не более чем",
в утверждении, что человек не представляет собой ничего, помимо компьютера.
Да, человек - это компьютер, но одновременно он нечто бесконечно большее,
чем компьютер, большее в ином измерении. Нигилизм не выдает себя разговорами
о Ничто, а маскируется словосочетанием "не более чем". Американцы называют
это редукционизмом. Как выясняется, редукционизм не только редуцирует у
человека целое измерение; он укорачивает человека ни много ни мало на
специфически человеческое измерение.

Выученному нигилизму, выражающемуся в редукционизме, противостоит пережитый
нигилизм-так можно было бы интерпретировать экзистенциальный вакуум. Речь
идет об ощущении внутренней пустоты, о чувстве глубочайшей смыслоутраты, с
которым мы, психиатры, встречаемся на каждом шагу.

Редукционизм со своей тенденцией реификации, овеществления и
деперсонализации человека действует на руку экзистенциальному вакууму.
Нижеследующее утверждение молодого американского социолога Уильяма Ирвина
Томпсона звучит как преувеличение, хотя на самом деле это не так: "Люди не
являются предметами, подобно столам или стульям, и, если они обнаруживают,
что их жизнь редуцируется к простому существованию столов или стульев, они