"Уолдо Фрэнк. Смерть и рождение Дэвида Маркэнда" - читать интересную книгу автора

нравилось сознавать, что духом он близок к другому миру. Это как-то
возбуждало его, подобно глотку неразбавленного виски после привычного
изысканного обеда. Летом, когда его семьи не было в городе, он часто
обедал в третьеразрядных закусочных, в обществе ломовиков и женщин,
пропахших потом. Он пил вино в салунах восточных переулков вместе со
всяким сбродом, околачивавшимся у реки. (Впрочем, в особенно жаркие дни он
предпочитал крышу "Астор" или "Клэрмонт" на Риверсайд-драйв.) Несколько
раз по воскресеньям, в теплые осенние или весенние сумерки, гуляя с Тонн,
он доходил до авеню А. И на вопрос мальчика, почему так скученно, так
шумно и грязно живут там люди, он отвечал: "Они бедны". А когда мальчик,
выяснив, что такое бедность, спрашивал, отчего она бывает, он говорил:
"Это трудно объяснить. Христос учил, что бедные всегда с нами. Причина
есть, наверное, но черт меня побери, если я ее знаю!.. Быть может, -
продолжал он размышления вслух, - они менее умны, чем мы... а может быть,
и нет. Откуда мне знать, умнее ты вот этого мальчишки (пробежавшего мимо
них в рваной рубашке и дырявых башмаках) или нет?.. И откуда мне знать,
умнее я его папы или нет?.. Пожалуй, Тони, тут все дело в везенье". А что
такое везенье, Тони, по-видимому, знал, хотя отец его не мог похвастать
тем же.
Но Элен положила конец этим прогулкам. "Мальчик еще не дорос до того,
чтобы разбираться в таких вещах", - сказала она. "Я сам, кажется, не
дорос", - отвечал Маркэнд. "Кроме того, - заключила она, - он может
подхватить там какую-нибудь болезнь". И Маркэнд скоро забыл об этом. Все
это было очень давно. - Правда, - думал он, - если бы после смерти моего
отца, бескорыстного музыканта, у матери моей не остался великодушный брат
по имени Антони Дин, я бы до сих пор работал в механической мастерской
Девитта и, может быть, женился на женщине, которая стирала бы мне рубашки
и готовила обед. - Маркэнд это знал. Но вопросы, на которые нельзя найти
ответа, далеки и смутны, а положение, которое он занимал в мире "Дин и
Кo", надежно и близко. И пожалуй, его дядя был прав, утверждая, что каждый
умный и энергичный человек может пробить себе дорогу в Соединенных Штатах.
"Восьмичасовой рабочий день? - Антони Дин относился свысока к идеалам
рабочего движения и пренебрежительно подчеркивал это. - Я никогда не был
сторонником восьмичасового рабочего дня и готов поставить свой последний
доллар за то, что ни Джон Рокфеллер ни Е.Х.Гарриман также не сочувствуют
ему". Быть может, все-таки каким-нибудь таинственным путем деньги
достаются в награду тому, кто ради них терпит тяжелый труд, тяжелые
заботы, тяжелую жизнь. Но тогда в логический рай Америки он проник
обманом. - Потому что я не знаю ни тяжелой жизни, ни тяжелых забот, ни
тяжелого труда ради денег. Может быть, в конце концов я лишусь их, -
шутливо утешал он себя. Все эти мысли длились одно мгновенье и скоро были
забыты.
Когда, порядком запоздав, Маркэнд вошел наконец в столовую, дети
кончали завтрак. День их был до краев наполнен делами, как это утро
солнечным светом; им некогда было дожидаться отца. Тони, решив позволить
Марте сопровождать его в парк и прокатиться на его новом велосипеде,
уточнял условия договора.
- Только ты сама не катайся, я тебя буду возить.
- Хорошо, - соглашалась девочка.
- И не проси Аделаиду возить тебя.