"Макс Фрай. Лабиринт Менина" - читать интересную книгу автора

посмотрел на меня со снисходительной улыбкой и, как мне показалось, с некоторым
любопытством.
- А ты что, был поэтом, мальчик? - недоверчиво спросил он. - Вот уж
никогда бы не подумал. Ты не похож на поэта. Слишком практичный.
- Вы же сами сказали, что невозможно разобраться, что представляет из себя
другой человек, - робко улыбнулся я. - Меня, кстати, многие считают практичным,
не только вы... и только я знаю, какой романтический идиот прячется в этом
незамысловатом свертке. - Я выразительно похлопал себя по животу, давая понять,
что обозвал "незамысловатым свертком" свое собственное тело.
- Странно, - пожал плечами Нуфлин. - Признаться, я думал, что знаю о тебе
если не все, то очень многое. И вдруг выясняется, что сэр Макс поэт...
Удивительно: как эта информация могла не достигнуть моих ушей?
- Ничего удивительного, - смущенно откликнулся я. - Никакой я не поэт,
просто человек, который когда-то очень давно писал стихи, - это разные вещи. И
разумеется, я никогда никому об этом не говорил... Впрочем, нет, проговорился
однажды в присутствии сэра Лонли-Локли, но он - наилучшая гробница для чужих
тайн.
- Полагаю, что так, - рассеянно согласился старик. И с любопытством
спросил: - И какие же стихи ты писал? Ты помнишь хоть что-нибудь?
Мне сегодня то и дело приходилось краснеть от смущения, но сейчас мои уши,
наверное, начали светиться в темноте, как некие чудовищные сигнальные огни на
борту летающего пузыря, сводя на нет нашу маскировку.
- Очевидно помнишь, - усмехнулся Нуфлин. - Ну, прочитай что-нибудь.
Заплетающимся языком я начал бормотать, что, дескать, ничего не помню, и
вообще...
- Ничего, не смущайся, - подбодрил меня он. - Я отлично понимаю, что ты
никому никогда не будешь читать свои стихи - то ли потому, что считаешь их
плохими, то ли потому, что боишься, что они, как некое заклинание, вернут тебя
в прошлое, к тому смешному беззащитному мальчику, который их написал... Но будь
добр, сделай для меня исключение. Мне теперь все можно доверить.
Грешные Магистры, он так это сказал! В его тихом бесцветном голосе таилось
устрашающее очарование самой смерти - не мрачного чудовища, с удовольствием
похрустывающего разлагающимися остовами, а печального сказочника в темном
плаще, того самого, о котором рассказывал свою последнюю историю Оле Лукойе -
безжалостного, но приветливого всадника, у которого всегда найдется прелестная
и страшная сказка для каждого, чье время закончилось навсегда... Так что я
плюнул на все свои зароки и позволил полузабытым словам выползти из надежного
тайника, спрятанного в самом дальнем углу моего сердца.
Кажется, в эту ночь я прочитал своему спутнику все, что успел написать за
свою коротенькую жизнь, даже рваные строчки, которые я легкомысленно записывал
на бумажных салфетках за бесчисленными столиками маленьких дешевых кафе, а
потом комкал и сжигал или топил в густом томатном соусе. А мне-то казалось, что
я никогда их не вспомню! Ответом было молчание, долгое, как остаток ночи, -
отнюдь не восхищенное, но и неодобрительным я бы его не назвал. Магистр Нуфлин
умел слушать со спокойной, великодушной бесстрастностью, так что в какой-то
момент я почти забыл о его присутствии. Мне начало казаться, что я остался
совершенно один в корзине пузыря Буурахри и устроил себе такой своеобразный
вечер воспоминаний, оглушил свой разум потоком зарифмованной ритмичной речи -
просто чтобы не рехнуться, болтаясь в чреве сомнительного летательного аппарата
между небом и землей. Когда я наконец заткнулся, то внезапно, без малейшего