"Майкл Фрейн. Шпионы " - читать интересную книгу автора

Кит кладет на крышку руку.
- Не надо! - вскрикиваю я. - Не трогай!
Но он не отдергивает руки. Она по-прежнему спокойно лежит на крышке:
Кит, видимо, еще не решил, продолжать исследование ящика или нет.
- Там же может быть взрывчатка, чтобы пустить под откос поезд! -
волнуясь, говорю я. - Или мина-ловушка!
Кит второй рукой берется за крышку и осторожно приподнимает.
Ящик совершенно пуст. Его золотистое нутро сияет, как порожняя рака.
Но нет, на дне лежит какая-то вещица. Кит осторожно вынимает ее: это
красный картонный коробок, спереди нарисован белый овал, над ним - черный
кот, в овале надпись: "Крейвен-Эй".
А внутри двадцать сигарет.
Но сигареты ли там? Кит приоткрывает картонный клапан. На нас смотрят
двадцать пробковых фильтров. Кит вытягивает содержимое пачки. Каждый из
двадцати пробковых фильтров сидит на конце самой настоящей сигареты. Следом
из пачки вылезает клочок линованной тетрадной страницы. На нем
один-единственный знакомый значок.

Х.

Этот одинокий икс преследует меня по ночам.
В долгих мучительных снах я снова и снова вычисляю: каково значение х,
если х = мать К.?.. Икс как неизвестное и иксы в дневнике матери Кита
сливаются со знаком умножения и взаимно уничтожаются, так что значение х
становится еще более загадочным, если х = мать К. х январь х февраль
х март...
В свою очередь, иксы матери Кита взаимно уничтожаются иксами, которыми
моя мама подписывает поздравительные открытки на мой день рождения. Во сне
она склоняется надо мной, как в детстве, когда целовала меня на ночь, и ее
сморщенные губы тоже образуют х. Она все ниже пригибается ко мне, и я вижу,
что это вовсе не моя мама, а мать Кита, и предлагаемый ею х и не х вовсе, а
минус х: поцелуй Иуды, предательский поцелуй. Потом она придвигается еще
ближе, поцелуи множатся, а она превращается в черную кошку с сигаретной
пачки, чернота черной кошки устрашающе пучится, перерастая в темень
безлунной ночи.
И что же нам теперь делать? Я в полной растерянности.
На следующий день сразу после школы я залезаю в наше укрытие и жду
Кита. Он-то знает, что делать. У него наверняка уже есть план. Смутные,
изменчивые сновидения превратятся в знакомые тайные ходы и подземные штабы.
Но Кит, однако, не приходит. Наверное, у него много уроков или же ему нужно
помочь отцу. И все-таки меня не покидает чувство, что его отсутствие как-то
связано с матерью. Вот она склоняется над сыном, чтобы поцеловать его на
ночь, ее карие глаза лучатся, губы наморщены, образуя знак x ...
Надо бы пойти спросить, выйдет Кит играть или нет. Но тут я представляю
себе, как его мать склоняется к нему с поцелуем, и мне становится не по
себе; почему-то до смерти не хочется даже приближаться к их дому. И я думаю
о том, насколько для Кита все это мучительнее, чем для меня. Ведь ему
приходится сносить ее поцелуи на ночь. Приходится жить в одном доме с
вражеской шпионкой, слушаться ее, есть приготовленную ею пищу, терпеть,
когда она мажет йодом порезы и ссадины на его теле, и при всем при том не