"Никки Френч. На грани" - читать интересную книгу автора

свой дом, не важно какой - и тогда все будет в порядке, что бы ни случилось
в мире. И я, как послушная дочь - теперь-то я уже не дочь, ведь у меня нет
родителей; я совсем одинока, мне страшно, - выполнила его наказ. Очень
быстро. И поскольку в Лондон я перебралась из тихой деревушки, мне
захотелось купить настоящую городскую квартиру поближе к центру, где есть
магазины, рынки, люди, шум. Как раз такая и нашлась.
- Зоя!
Я вышла из состояния, которое сама считала дремотой, а посторонние
наблюдатели - скорее всего лихорадочной деятельностью. Искренне удивилась,
посмотрев на собственную руку, зажатый в пальцах мел и классную доску со
старательно выведенными на ней буквами "Б" и "П". Обернувшись, я увидела в
дверях Кристину, учительницу спецкласса. В нашей школе спецкласс - особое
явление. Кристина занимается в коридоре, ее ученики по тем или иным причинам
не способны учиться в обычных классах - из-за жестокого обращения,
недоедания, длительного пребывания в зонах военных конфликтов Восточной
Европы или Центральной Африки и так далее.
- Полин просила подменить тебя, - сообщила Кристина. - Скорее иди к
ней. Я побуду здесь.
- Что случилось?
- У нее какая-то родительница. И похоже, она не в себе.
- Да?..
Я ощутила тупую боль в желудке, дышать стало нечем. Я повернулась к
классу. Что бы это могло быть? Текучка в нашем классе невообразимая.
Родители увозят детей, часто за границу, даже не предупредив школу. Их место
тут же занимают новые проблемные дети. К нам поступают ученики, находящиеся
под опекой суда и социальных служб. Я быстро пересчитала их. Тридцать один.
Все на месте. Никто не улизнул домой тайком от меня. Никому не требовалось
давать лекарство. Ни у кого не шла изо рта пена. Мне стало легче. И все-таки
что могло случиться?
Шагая к кабинету Полин, я думала о том, что свою квартиру ненавижу, а
школу все-таки люблю. В вестибюле в кирпичном бассейне плавали крупные
толстые рыбы. Я окунула в воду пальцы на счастье, как всегда делала, проходя
мимо. Неподалеку от школы пролегала одна из лондонских магистралей.
День-деньской по ней громыхали грузовики по направлению к Восточной Англии,
Кенту или Южному побережью. Чтобы добраться до ближайшего чахлого скверика,
приходилось вести детей парами вдоль шоссе, а потом преодолевать два опасных
перекрестка. Но этим скверик мне и нравился. Он был другим миром, напоминал
монастырь посреди шума и пыли. Даже когда по нему с визгом носились дети, он
казался надежным убежищем.
Скорее всего на эти мысли меня навели дурацкие рыбины, плеск которых я
неверно истолковала. Помню, в детстве я вычитала в книгах, что вода проводит
звуки лучше, чем воздух. Наверное, рыба всю свою жизнь жалуется на шум
транспорта и жалеет, что оказалась в таком скверном месте. Мне вдруг
вспомнилось, как я погружаюсь в ванну, чтобы ополоснуть голову. Слышен ли
под водой шум машин? Не помню.
Полин стояла у приоткрытой двери рядом с женщиной, которую я сразу
узнала. Они молчали и не двигались. Просто молча ждали, когда я подойду. Эту
женщину я видела у школы каждый день. Мать Элинор. Я кивнула ей, но она
отвела глаза. Я попыталась вспомнить, какой была Элинор сегодня утром.
Нервничала? Вряд ли. А когда я сейчас выходила из класса? Все как обычно.