"Зигмунд Фрейд. "Ребенка бьют": к вопросу о происхождении сексуальных извращений" - читать интересную книгу автора

подходящего места; но обычно, как я это знаю по собственному опыту, от
подобных подозрений охотно отмахиваются.

III

В строгом смысле - а почему бы и не рассмотреть это настолько строго,
насколько это возможно? - лишь такое аналитическое усилие заслуживает
признания в качестве корректного психоанализа, которому удалось устранить
амнезию, окутывающую для взрослого человека знание о его детской жизни (т.
е. примерно с двух до пяти лет). В среде аналитиков об этом просто
невозможно говорить слишком громко или слишком часто. Мотивы, заставляющие
не считаться с подобным увещеванием, конечно же, понятны. Полезных
результатов хотелось бы достигать в кратчайшие сроки и с наименьшими
затратами усилий. Но в настоящее время для каждого из нас теоретическое
знание все еще несравненно весомей, нежели терапевтический результат, и тот,
кто пренебрегает анализом детского периода, с необходимостью впадает в
тяжелейшие заблуждения. Это подчеркивание значимости наиболее ранних
переживаний не обусловливает недооценки более поздних; но позднейшие
жизненные впечатления достаточно громко выражают себя при анализе устами
больного, а поднять голос за права детства должен не кто иной, как врач.
Период детства с двух до четырех или пяти лет - это такое время, когда
врожденные либидинозные факторы впервые пробуждаются под действием тех или
иных переживаний и связываются с определенными комплексами. Рассматриваемые
здесь фантазии битья появляются лишь к концу этого времени или по его
завершении. Они, таким образом, вполне могут иметь какую-то предысторию,
претерпевать известное различие, соответствовать конечному результату, а не
начальному проявлению.
Это предположение подтверждается анализом. Последовательное его
применение позволяет выяснить, что фантазии битья имеют совсем непростую
историю развития, в ходе которой многое в них не раз меняется: их отношение
к фантазирующему лицу, их объект, содержание и значение.
Чтобы нам было легче проследить эти превращения, которым подвергаются
фантазии битья, я позволю себе теперь ограничить свое описание лицами
женского пола, которые и без того (четверо против двоих) составляют большую
часть моего материала. Кроме того, с фантазиями битья у мужчин связана и
другая тема, которую в настоящей статье я хотел бы обойти. При этом я
попытаюсь схематизировать не больше, чем это необходимо при изображении
среднестатистического случая. И даже если впоследствии дальнейшее наблюдение
предоставит большее многообразие случаев, я все-таки уверен в том, что мне
удалось ухватить какое-то типичное и отнюдь не редкое событие.
Итак, первая фаза фантазий битья у девочек должна относиться к весьма
раннему периоду детства. Кое-что в них примечательным образом остается
неопределенным, как если бы было безразличным. Скудость сведений, получаемых
от пациентов при их первом сообщении "Ребенка бьют", как будто оправдывается
в фантазии этой [фазы]. Но вот другая черта определяется вполне четко,
причем в одном и том же духе. А именно, фантазирующий ребенок никогда не
выступает избиваемым, это, как правило, какой-то другой ребенок, чаще всего
- братишка или сестренка, когда таковые имеются. Поскольку это может быть
как мальчик, так и девочка, никакого устойчивого соотношения между полом
фантазирующего и избиваемого ребенка вывести здесь невозможно. Фантазия,