"Зигмунд Фрейд. Толкование сновидений." - читать интересную книгу автора

вещи, которые не имеют между собой решительно ничего общего. Уже в
следующее мгновение точно в калейдоскопе группировка становится иною, быть
может, еще более абсурдной и нелепой, чем была раньше. Изменчивая игра
дремлющего мозга продолжается дальше, пока мы не пробуждаемся, не хлопаем
себя ладонью по лбу и не задаемся вопросом, обладаем ли мы еще
способностью здравого мышления".
Мори (с. 50) находит чрезвычайно существенным для врача сравнение между
сновидением и мышлением в бодрственном состоянии: "Если сравнить ход
мыслей в состоянии бодрствования с целенаправленными, подчиненными воле
движениями, то образы сновидений можно сравнить с хореей, параличом.
...В остальном же сновидение представляется ему целой серией деградации
способности мыслить и рассуждать" - лучше - "последовательной деградацией
способности мыслить и рассуждать (с. 27)".
Едва ли необходимо приводить мнения авторов, повторяющих утверждение Мори
относительно отдельных высших форм душевной деятельности.
Согласно Штрюмпелю, в сновидении, - само собою разумеется, и там, где
абсурдность не бросается в глаза, - отступают на задний план все
логические операции души, покоящиеся на взаимоотношениях и
взаимозависимостях (с. 26). По мнению Спитты (с. 148), в сновидении
представления, по-видимому, совершенно уклоняются от закона причинности.
Радешток и другие подчеркивают свойственную сновидениям слабость суждения
и умозаключения. По мнению Иодля (с. 123), в сновидении нет критики и нет
исправления восприятии путем содержания сознания. Этот автор полагает:
"Все формы деятельности сознания проявляются в сновидении, но в неполном,
изолированном и подавленном виде". Противоречие, в которое становится
сновидение по отношению к нашему бодрственному сознанию, Штри-кер (вместе
со многими другими) объясняет тем, что в сновидении забываются факты или
же теряется логическая связь между представлениями (с. 98) и так далее и
т.п.
Авторы, которые столь неблагоприятно отзываются о психической деятельности
в сновидении, признают, однако, что сновидению присущ некоторый остаток
душевной деятельности. Вундт, учения которого столь ценны для всякого
интересующегося проблемой сновидения, категорически утверждает это; но
возникает вопрос о форме и характере проявляющегося в сновидении остатка
нормальной душевной деятельности. Почти все соглашаются с тем, что
репродуцирующая способность наименее страдает во сне и обнаруживает даже
некоторое превосходство по отношению к той же функции бодрственного
состояния, хотя часть абсурдности сновидения должна быть объясняема
забыванием именно этого элемента. По мнению Спитты, сон не действует на
внутреннюю жизнь души, которая полностью проявляется затем в сновидении.
Под "внутренней жизнью" души он разумеет проявление постоянного комплекса
чувств в качестве сокровенной субъективной сущности человека" (с. 84).
Шольц (с. 37) видит проявляющуюся во сне форму душевной деятельности в
"аллегоризирующем преобразовании", которому подвергается материал
сновидения. Зибек констатирует в сновидения и "дополнительную
толковательную деятельность" души (с. 11), которая проявляется ею по
отношению ко всему воспринимаемому. Особенную трудность представляет для
сновидения оценка высшей психической функции сознания. Так как мы о
сновидении знаем вообще благодаря лишь сознанию, то относительно
сохранения его во время сна не может быть никакого сомнения; по мнению