"Зигмунд Фрейд. О нарцизме" - читать интересную книгу автора

менее вовсе не утрачено эротическое отношение к людям и предметам, оно
сохранено у них в области фантазии, т. е., с одной стороны, реальные объекты
заменяются и смешиваются у них с воображаемыми образами, с другой стороны,
они не делают никаких усилий для реального достижения своих целей, т. е. для
действительного обладания объектами.
Только для этих состояний либидо и следует сохранить употребляемое
Jung'oм без строгого различия выражение: интроверзия либидо (Introversion
der Libido). У парафреников дело обстоит иначе. У них, по-видимому, либидо
совершенно отщепилось от людей и предметов внешнего мира без всякой замены
продуктами фантазии. Там, где такая замена как будто наблюдается, дело идет,
по-видимому, о вторичном процессе, о попытке к самоизлечению, выражающейся в
стремлении вернуть либидо объекту.
Возникает вопрос: какова же дальнейшая судьба либидо, отщепившегося при
Schizophrenia от объектов? В этом отношении нам дает указание бред величия
при этой болезни. Он образовался за счет либидо объектов. Либидо,
оторвавшись от внешнего мира, обращается на собственное Я, и таким образом
создается состояние, которое мы можем назвать нарцизмом. Но самый бред
величия не является чем-то совершенно новым, а представляет из себя, как мы
знаем, увеличение и выявление бывшего уже раньше состояния. Нарцизм
парафреника, возникший вследствие перенесения либидо на собственное Я,
является, таким образом, вторичным, появившимся на почве первичного, до того
затемненного разнообразными влияниями.
Отмечу еще раз, что я не собираюсь разъяснять или углублять здесь
проблему Schizophrenia, а делаю только сводку того, что уже говорилось в
другом месте, чтобы доказать необходимость включения нарцизма в общую схему
развития либидо.
Третьим источником такого, как мне кажется, вполне законного
дальнейшего развития теории либидо являются наши наблюдения над душевной
жизнью примитивных народов и детей и наше понимание их психики. У
примитивных народов мы наблюдаем черты, которые могли бы быть приняты за
проявления бреда величия, если бы встречались лишь в единичных случаях. Сюда
относится громадная переоценка примитивными народами могущества их желаний и
душевных движений, "всемогущество мысли", вера в сверхъестественную силу
слова, приемы воздействия на внешний мир, составляющие "магию" и
производящие впечатление последовательного проведения в жизнь представлений
о собственном величии и всемогуществе. Совершенно сходное отношение к
внешнему миру мы предполагаем и у современного ребенка, развитие которого
нам гораздо менее ясно*. Таким образом, у нас создается представление о том,
что первично либидо концентрируется на собственном Я, а впоследствии часть
его переносится на объекты; но по существу этот переход либидо на объекты не
окончательный процесс, и оно все же продолжает относиться к охваченным им
объектам, как тельце маленького протоплазматического существа относится к
выпущенным им псевдоподиям. Мы, естественно, сначала не замечали этой доли
либидо, так как исходили в нашем исследовании из невротических симптомов.
Наше внимание приковали к себе только эманации этого либидо, его способность
привязываться к внешним объектам и снова обращаться во внутрь. Говоря в
общих, более грубых чертах, мы видим известное противоречие между Я-либидо и
объект-либидо. Чем больше расходуется и изживается одно, тем бедней
переживаниями становится другое. Высшей фазой развития объект-либидо кажется
нам состояние влюбленности, которое рисуется нам как отказ от собственной