"Зигмунд Фрейд. Психология бессознательного" - читать интересную книгу автора

опирался на литературу по антропологии), ставило целью доказать сходство
между их мышлением и поведением и симптомами неврозов. Об этом говорилось в
его работе "Тотем и табу" (1913 г.).
С тех пор Фрейд стал на путь приложения понятий своего психоанализа к
коренным вопросам религии, морали, истории общества. Это был путь,
оказавшийся тупиковым. Не от сексуальных комплексов, не от либидо и его
превращений зависят социальные отношения людей, а именно характер и строй
этих отношений определяют в конечном счете психическую жизнь личности, в том
числе и мотивы ее поведения.
Не эти культурно - исторические изыскания Фрейда, а его идеи,
касающиеся роли неосознаваемых влечений как при неврозах, так и в обыденной
жизни, его ориентация на глубинную психотерапию стали центром объединения
вокруг Фрейда большого сообщества врачей, психиатров, психотерапевтов.
Прошло то время, когда его книги не вызывали никакого интереса. Так,
потребовалось 8 лет, чтобы была раскуплена книга "Толкование сновидений",
отпечатанная тиражом в 600 экземпляров. В наши дни на Западе столько же
экземпляров продается ежемесячно. К Фрейду приходит международная слава. В
1909 г. он приглашен в США, его лекции прослушали многие ученые, в том числе
патриарх американской психологии Вильям Джемс. Обняв Фрейда, он сказал: "За
вами будущее".
В 1910 г. в Нюрнберге собрался Первый международный конгресс по
психоанализу. Правда, вскоре среди этого сообщества, которое объявило
психоанализ особой наукой, отличной от психологии, начались распри,
приведшие к его распаду. Многие вчерашние ближайшие сподвижники Фрейда
порвали с ним и создали собственные школы и направления. Среди них были
такие, в частности, ставшие крупными психологами исследователи, как Альфред
Адлер и Карл Юнг. Большинство рассталось с Фрейдом из - за его
приверженности принципу всемогущества сексуального инстинкта. Против этого
догмата говорили как факты психотерапии, так и их теоретическое осмысление.
Вскоре и самому Фрейду пришлось вносить коррективы в свою схему. К
этому вынудила жизнь. Грянула первая мировая война. Среди военных врачей
имелись и знакомые с методами психоанализа. Пациенты, которые теперь у них
появились, страдали от неврозов, сопряженных не с сексуальными
переживаниями, а с травмировавшими их испытаниями военного времени. С этими
пациентами сталкивается и Фрейд. Его прежняя концепция сновидений невротика,
возникшая под впечатлением лечения венских буржуа в конце XIX века,
оказалась непригодной, чтобы истолковать психические травмы, возникшие в
боевых условиях у вчерашних солдат и офицеров. Фиксация новых пациентов
Фрейда на этих травмах, вызванных встречей со смертью, дала ему повод
выдвинуть версию об особом влечении, столь же могучем, как сексуальное, и
потому провоцирующем болезненную фиксацию на событиях, сопряженных со
страхом, вызывающих тревогу и т. п. Этот особый инстинкт, лежащий, наряду с
сексуальным, в фундаменте любых форм поведения, Фрейд обозначил
древнегреческим термином Танатос, как антипод Эросу - силе, обозначающей,
согласно философии Платона, любовь в широком смысле слова, стало быть, не
только половую любовь[4]. Под именем Танатоса имелось в виду особое
тяготение к смерти, к уничтожению либо других, либо себя. Тем самым
агрессивность возводилась в ранг извечного, заложенного в самой природе
человека биологического побуждения. Представление об исконной агрессивности
человека еще раз обнажило антиисторизм концепции Фрейда, пронизанной