"Борис Фрезинский. Письма Ильи Эренбурга Елизавете Полонской 1922-1966 " - читать интересную книгу автора

которую посещали находившиеся в Париже русские поэты, художники, скульпторы.
В книге "Встречи" об этом написано так: "В "Академии" я встретилась с
Эренбургом, которого потеряла из виду..." Понятно, какая боль спрятана под
этим небрежным "потеряла из виду"...
Спутником Полонской в эти годы стал итальянский журналист А. Таламини,
писавший в парижские газеты. К 1914 году Полонская была уже без пяти минут
врач и продолжала сочинять стихи.
Лето 1910 года Илья Эренбург и Екатерина Шмидт провели в Брюгге; в
марте 1911 года у них родилась дочь Ирина. А в 1913 году Эренбургу пришлось
пережить тяжелый и, пожалуй, единственный за всю его жизнь удар такого рода:
Е. О. Шмидт с дочкой ушла от него к Т. И. Сорокину, парижскому его другу...
К 1914 году у Эренбурга вышло уже четыре книги стихов, о которых писали
Брюсов, Волошин, Гумилев, Мандельштам, Ходасевич. Встретившись с Полонской в
1914 году, Эренбург подарил ей последний свой сборник "Будни" (Париж, 1913),
запрещенный цензурой к ввозу в Россию, надписав его так: "Милому
Пятиугольному 1914 Эренбург" (Пять Углов - место Петербурга, неподалеку от
которого на Боровой, 14, а потом на Загородном, 12 жила семья Полонской).
Отзвук новой встречи с Эренбургом есть в письме Полонской к матери 31 марта
1914 года, где речь идет об успехах ее парижских друзей: "Другой мой
знакомый выпустил книгу стихов 18, а третий, которого ты знаешь, книгу
переводов - антологию 19. А впрочем, мы предполагаем издать сборник стихов
парижских поэтов, в котором приму участие и я". В книге "Встречи" Полонская
рассказывает, что после того, как она прочла свои стихи в Русской Академии,
Эренбург предложил напечатать их в журнале "Вечера", который он тогда
издавал (наверное, об этом журнале и шла речь в цитированном письме).
Стихи Полонской под псевдонимом Елизавета Бертрам появились во втором,
и, как оказалось, последнем, номере "Вечеров" - это ее первая публикация.
Свои впечатления об Эренбурге той поры Полонская поведала в книге
"Встречи" с некоторым сдвигом по времени: "Эренбург увлекался в то время
стихами Франсиса Жамма, поклонника "Цветочков святого Франциска Ассизского".
Жамм писал, что ходит босиком и сквозь его драные сандалии прорастают
незабудки. Жил он где-то вне Парижа, Эренбург ездил к нему и приехал в
восторге от этой простоты, которая сменила изысканность его собственных
недавних средневековых увлечений". На самом деле увлечение пантеизмом Жамма
было уже позади, как и намерение принять католичество, - Эренбург специально
ездил в бенедиктинский монастырь, но, как сказано в одной его автобиографии,
"не получилось" (был какой-то эмоциональный, психический срыв - такое тогда
бывало с Эренбургом: у него с детства случались припадки истерии, в Париже к
этому добавились наркотики, к которым одно время приохотил его Модильяни).
Встречи 1914 года - перед очередной долгой разлукой.
Началась война. Полонская служила врачом военного госпиталя в
осажденном немцами Нанси, а затем в Париже. В марте 1915 года всем
россиянам, окончившим иностранные медицинские факультеты, разрешили держать
экзамены и получить диплом врача в России. Длинным путем через Балканы
Полонская добралась до дома и в Юрьеве, сдав экзамены, получила диплом.
Затем Юго-Западный фронт, замужество, рождение сына (в Киеве), снова фронт и
только в апреле 1917 года возвращение в Петроград. Здесь в июльские дни она
совершенно случайно встречает Эренбурга (у него за плечами были годы работы
военным корреспондентом на франко-германском фронте, кипа очерков в
"Биржевых ведомостях" и книга "Стихи о канунах"). Вот как годы спустя эта