"Исаак Фридберг. Бег по пересеченному времени (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Подожди... Одну минуточку...
"Машенька! Где Машенька?! Пусть писает в кадре!"
Дешевая мини-юбка задрана почти до подбородка, расшитые блестками
колготки извиваются на детских ногах, она хочет прикоснуться к нему
растерянными детскими руками - и боится его. Гера рывком открывает
старенькую дверь "Жигулей", плюхается в кресло; срабатывает мотор.
- Подожди...
Она кидается животом на капот, прижимается к лобовому стеклу. Худенькие
руки ухватились за поводки стеклоочистителей, туфли-лодочки, упавшие с
ног, кувыркаются под колесами.
- Я больше не снимаю кино! - в бешенстве кричит Гера и выжимает газ.
- Это неправда!!
Руль стремительно скользит вправо, потом влево, "Жигули" выписывают
дикий вираж, дворик тесен, уставлен машинами. Рев двигателя заглушает
крик, а Маша вертится на капоте, цепкая, как кошка, тычется лицом в
лобовое стекло.
"Жигули" мчатся прочь со двора, проскакивают поворот, бьются фарой в
осветительный столб. Мотор глохнет.
Гера поднимает Машу над головой, бежит к ближайшему гаражу-ракушке.
Секунды неравной борьбы. Гере все же удается оторвать ее от себя, он
заталкивает Машу на кровлю гаража, уезжает...
- Дурак, знаешь, сколько теперь стоят колготки?.. - шепчет Маша.
Соскальзывает с "ракушки", подбирает на асфальте грязные обрывки кожи -
все, что осталось от туфель-лодочек, босиком идет к подъезду, плачет.
Находит Герин почтовый ящик, запихивает в него ошметки обуви, рваные
колготки сует туда же.

Освоение декораций
Когда он впервые выехал на извоз? В тысяча девятьсот девяносто
четвертом году, летом. Уже два года Гера не работал, то есть нигде не
получал зарплаты - так будет точнее. Работы, связанной с поисками денег
для нового фильма, было много: встречи, звонки, переговоры, бесконечные
ожидания в приемных.
Масса бессмысленной - в результате - суеты, отнимавшей время и силы.
Гера искренне пробовал приспособиться к новой жизни, настраивал себя на
сдержанно-оптимистический лад: таковы правила игры, что поделаешь...
Молодежь "бомбила" рекламу, бомбежка требовала особых деловых качеств,
которых, очевидно, Гера был лишен. Да и трудности казались временными,
вполне преодолимыми - он все еще надеялся, что рыночной экономике
понадобятся настоящие профессионалы. Случалось ему простаивать и в прежние
времена, но тогда достаточно было заявиться в Бюро кинопропаганды,
выписать командировку; благодарная провинция одаривала хлебом-солью, он
выступал перед сеансами - лихо, с юморком, веселил зал. Пять-шесть
выступлений - и в кассу! Касса встречала приветливо и обеспечивала месяц
безбедной жизни. К девяносто третьему году подорожали гостиницы,
железнодорожные и авиабилеты; киноман обеднел и перестал ходить на
творческие встречи. Кинопропаганда перестроилась: "новых русских"
интересовали встречи в узком кругу - рестораны, финские бани, закрытые
клубы. Для подобных мероприятий требовались "звезды" - лица, часто
мелькавшие на телеэкранах в советские времена. "Нью рашенз" всех