"Исаак Фридберг. Бег по пересеченному времени (Повесть)" - читать интересную книгу автора

национальностей избавлялись от провинциальных комплексов, возможность
похлопать по плечу и угостить бараньей лопаткой столичную знаменитость -
всего за сотню "баксов" - умиляла и порождала иллюзию полноты жизни.
Малоизвестные режиссерские физиономии никого на этом "рынке" не
интересовали, в банях не котировались. Вкус бараньих лопаток режиссерам
пришлось забыть...
Это казалось нереальным, невозможным: голод, и не фигуральный -
метафорический, духовный, творческий или какой-либо еще, - а обыкновенный,
убогий, физиологический голод. Холодильник отключен за ненадобностью, в
кармане - пыль и табачные крошки, возникают мысли о краже батона с
прилавка хлебного магазина...
Поначалу Гера с каким-то сладострастием наблюдал исчезновение из дому
продуктов; радовался завалявшимся в кухонном шкафчике макаронам; потом
восторг вызвали баночка варенья, три окаменевших баранки, пачка сахара.
Гера словно бы продолжал коллекционировать ощущения - на этот раз в
копилку попадали мысли и чувства человека, угодившего в зону бедствия.
Вокруг тем временем продолжалась обычная с виду, вполне нормальная
человеческая жизнь.
На вопрос: "Как дела?" - никто не отвечал: "Плохо, жрать нечего!", да и
сам вопрос "Как дела?" с некоторых пор выглядел бестактно.
Эксперимент удалось довести до конца, до стерильно пустых кухонных
полок, кастрюль, тарелок. Два дня не ел ничего, совсем ничего, пил
водопроводную воду с гадливым удовольствием. Потом не выдержал, напросился
в гости, где поживился бутербродами. Визиты к друзьям поддержали его на
неделю-другую.
Времена буйных застолий давно прошли, принимали гостей теперь не
слишком охотно... После родителей осталась квартира-"хрущевка": двадцать
три метра, две смежные комнатушки, табакерка-кухня. Бизнесменов подобные
квартиры не интересовали, для прочих жителей провинциального городка
покупка жилья за наличные была мифом из чужой, фантасмагорической жизни -
так что наследство Гера большими трудами сбыл за четыре тысячи долларов
полгода спустя. Скромно расходуя деньги, Гера рассчитывал какое-то время
продержаться на плаву - до новой картины. Но тут подвернулся печально
известный банк "Чара", основанный бывшими кинематографистами и по этой
причине пользовавшийся у киношников доверием. Банк выплачивал семь
процентов ежемесячно - положив туда четыре тысячи долларов, можно было
жить, не опасаясь голода. Гера поддался общей эйфории, примерно год
пользовался этой "халявой", потом началась темная, запутанная история, о
которой несколько месяцев писали в газетах. Кто-то из владельцев "Чары"
покончил с собой, денежки сгинули, Гера снова оказался наедине с пустым
холодильником.
Извоз как идея, приходя в голову, вызывал чувство стыда. Несколько дней
Гера не мог решиться, но после очередной поездки на Студию, где ему
предложили снимать порнографические ролики, сел в машину с твердым
убеждением, что сегодня э т о осуществится. Открыл ветровик, остудил
горящее лицо. Здесь было много знакомых - укатил к кольцевой дороге,
добрался до Тушина, часа полтора колесил вокруг метро "Планерная". Не
нашел ни одного клиента, понял, что в каждом деле нужно владеть
профессией, после чего на остатках бензина притащился домой. Назавтра
взыграло самолюбие, принялся осваивать таксомоторный бизнес всерьез,