"В.Фрин. Москва-Подольск-Москва [И]" - читать интересную книгу автора

- Ну, Фрид, будем давать показания?
- Я вам все рассказал.
- Колись, Фрид, колись. Вынимай камень из-за пазухи.
- Все, что было, вы уже знаете.
- Ну, подумай еще, подумай... Знаешь, что сказал великий гу-
манист?
- Знаю. "Если враг не сдается, его уничтожают"... Но я-то не
враг.
- Ничего, мы из тебя сделаем антисоветчика!
- Конечно. Это как помидор: сорвали зеленый, в темном месте
дозревает.
- Поменьше умничай. Кто кого сгребет, тот того и у-у... Зна-
ешь, как там дальше?
Я знал. Отвечал без радости:
- Ну вы, вы меня сгребли.
- А следовательно?! - веселился Макаров. - Колись, Фрид! (Или
для разнообразия: "телись, Фрид") Мы не таких ломали!
И так далее, до бесконечности - вернее, до утра. Он еще успе-
вал почитать газету, поговорить с женой по телефону - вполголоса и
в основном междометиями, выпить свой несладкий чай. А под конец,
глянув на часы, отпускал меня:
- Иди пока. И думай, думай.
Меня отводили в камеру, я стаскивал сапог - но до второго де-
ло не доходило; надзиратель объявлял:
- Подъем!
Это значило, что весь день я должен был сидеть на узкой кой-
ке, не прислоняясь спиной к стене и не закрывая глаз. Днем спать
не разрешалось, за этим надзиратель следил, то и дело заглядывая в
глазок - "волчок" на тюремном языке. Стоило мне закрыть на секунду
глаза, вертухай начинал теребить заслонку волчка:
- Не спитя! Не спитя!
Можно было, конечно, гулять по камере, но в одиночке на Малой
Лубянке особенно не разгуляешься: узкая келья в подвале или полу-
подвале, от двери до стены два метра двадцать, расстояние между
койкой и боковой стенкой сантиметров пятьдесят. Окна нет вовсе,
неярко горит лампочка за решеткой над дверью - тоже заключенная...
На душе погано.
Так проходил день. Дождавшись команды "отбой", я стаскивал
сапог - и повторялась сказка про белого бычка: вызывали на допрос,
Макарка спрашивал, не готов ли я дать чистосердечные показания,
советовал телиться - и так до следующего утра.
На третий день я забеспокоился. И тут судьба дала мне мой
шанс - в лице тюремного врача. Раз в неделю, а может и чаще, каме-
ры обходил испуганный человечек с рыжим как веснушка пятном во всю
щеку. Задавал всегда один и тот же вопрос: "Клопы есть?" - и спе-
шил покинуть камеру, боясь, видимо, что его заподозрят в сношениях
с арестантами.
Прежде, чем врач выскочил в коридор, я успел проговорить:
- У меня температура.
Он сунул мне градусник и вышел. Дверь одиночки захлопнулась.