"Клаус Фритцше. Цель - выжить (Шесть лет за колючей проволокой) " - читать интересную книгу автора

споре и подготовить новые аргументы.
Уже привычные вечерние беседы на некоторое время прерываются - я
получил солнечный удар. Работая в поле, я упал без сознания. Меня перенесли
в лагерь, где я познакомился с молодой женщиной - врачом лагеря. Она
разместила меня в медпункте и очень заботилась о моем здоровье. Какими
лекарствами и средствами она меня лечила - забыл. Помнится, что лежал я один
в небольшом помещении, и товарищи приносили мне положенное питание не без
надежды на то, что больной не захочет есть. Так часто и случалось.
Нередко врач приходила ко мне и пыталась побеседовать со мной. Ее
знания английского и немецкого были плачевные, то есть коммуникация между
нами протекала на довольно низком по содержанию уровне. Уровень мог
подниматься только в присутствии политрука Мейера, а это, как мне
показалось, отнюдь не нравилось Тамаре Николаевне, как ее звали. Слишком уж
Мейер определял тему разговора по своим соображениям, которые, казалось, не
соответствовали желаниям женщины.
Поправился я быстро, и дежурный требовал выхода на работу. Это
происходило в присутствии Мейера и Багровой Т. Н. - а они на это согласия не
дали: "Нам в лагере нужен санитар. Есть ли у вас хотя бы малейшее
медицинское образование?" "Конечно, есть!" - я отвечаю с полной
уверенностью, так как моя мать в родной деревне проводила курсы по первой
медицинской помощи, а я часто помогал ей демонстрировать разные приемы.
Так я стал санитаром и продолжал спать в медпункте. Так началась моя
карьера помощника врача. Я знал, что среди "старого" состава есть военный
санитар, более подготовленный, и почему выбрали меня, тогда я не знал. А
причины, как оказалось впоследствии, были у обоих опекунов разные. На этом
месте прерываю хронологию событий, чтобы рассказать предварительно о другом.
Лагерь от Астрахани в 20 км, а самая близкая поликлиника - в городе.
Она обслуживала астраханских жителей и население пригородных объектов. Для
обслуживания немецких пленных в лагере пришлось выделять медперсонал, в то
время как из-за нехватки врачей на фронте погибали свои раненые без
медицинской помощи. Нередко в медпункт лагеря приходили граждане из деревни
Табалла с просьбой о лечении. Я участвовал в таких приемах, а позднее
оказывал лечебную помощь и в отсутствие врача.
Визиты Мейера участились. Нагрузка санитара была невелика. Пока бригады
работали надо, было помыть пол, вычистить посуду, держать порядок в
медпункте и ухаживать за больными, если они есть. Свободного времени для
бесед было много. Тематика все больше смещалась к политическим идеологиям,
что не очень-то мне нравилось. Почему? Потому что на этом паркете Мейер мог
танцевать намного лучше меня. Противопоставлялись идеология нацистского
государства и исторический и диалектический материализм. Мейер, как позже
узнал, был педагог и в совершенстве мог манипулировать приемами убеждения
ученика. Сравнительно быстро я понял, что "учение" Гитлера ограничивалось
беспредельным национализмом, переоценкой достоинств человека германской расы
и недооценкой любых других народов, агрессивностью, претензией немцев на
колонии и оккупацию стран восточных соседей.
Заслугой Мейера считаю умение противопоставить этой туманной идеологии
строгую логику учения Энгельса. Человек со здравым умом должен признать
превосходство в проповеди дружбы всех людей в мире над хаотичными тирадами
ненависти и грабительской идеологии. Конечно, Мейер за несколько недель не
мог превратить меня в бойца за марксизм-коммунизм, но он возбудил во мне