"Георгий Георгиевич Фруменков. Узники Соловецкого монастыря " - читать интересную книгу автора

делах". В этом случае можно было давать ему бумагу и чернила, но
только сочинять письма он должен был при капитане.
Письма, прошедшие предварительную цензуру, следовало вручать в
раскрытом виде начальнику караула, который обязан был повторно
внимательно изучать их содержание, после чего можно было запечатывать
их и отправлять по почте Мещерскому. Тот, в свою очередь, должен был
вскрывать письма, прочитывать и, "буде писано только о тех домашних
нуждах, а противного ничего не явится", отправлять по назначению.
Письма Долгорукому из дома обязан был распечатывать и первым читать
капитан и, если в них были только хозяйственные вопросы, мог
передавать арестанту.
От начальника караула инструкция требовала, чтобы он с писем
Долгорукому от посторонних лиц, даже самых безобидных, а также с самых
невинных ответов узника своим корреспондентам снимал копии и направлял
Мещерскому, а губернатор должен был пересылать их в сенат
"повсямесяцы". Если же, паче чаяния, в письмах Долгорукого к знакомым
обнаружатся места, в которых будет "сумнение какое или противность",
капитан обязан был незамедлительно присылать подлинники в сенат,
оставляя у себя копии. Появившихся на острове авторов подозрительных
писем или почтальонов следовало брать под арест и держать взаперти до
получения указа из столицы.
Несмотря на всю жестокость указа 14 июля 1730 года, он создавал
все же Долгорукому условия, которых не имели другие соловецкие
арестанты, в том числе равные в прошлом князю по положению. В.Л.
Долгорукий был единственным известным нам в XVIII веке арестантом,
высланным в Соловецкий монастырь с правом переписки. Ему оставили
титул и собственность - недвижимую и "крещеную". Находясь в каземате,
он мог по своему усмотрению распоряжаться своим имуществом. У всех
других ссыльных, поступавших по распоряжению разных ведомств и лиц в
арестантское отделение монастыря, отнимали буквально все. Наконец
Долгорукому, как впрочем и другим представителям господствующего
класса, присланным в монастырь под караул, дозволялось взять с собой
прислугу(7). Крепостные люди должны были страдать вместе со своим
барином за его действительные или мнимые преступления.
4 августа 1730 года В.Л. Долгорукого привезли в Соловецкий
монастырь и посадили в ту самую тюрьму, в которой до этого сидели
графы Толстые.
Доставившая Долгорукого в монастырь команда в составе
четырнадцати нижних чинов и одного офицера (капитан Михаил Салтыков)
оставалась на острове для несения караула при князе.
Неизвестно, как вел себя бывший вельможа в новой обстановке, но
капитан Салтыков вскоре после прибытия на остров нарушил правила
монастырского общежития. 8 августа к нему явилась жена с прислугой
женского пола и обосновалась на длительное пребывание. Это вызвало
протесты архимандрита, но офицер не обращал на них внимания. Тогда
келарь монастыря 17 сентября 1730 года направил жалобу самой царице и
просил ее повелеть капитану удалить женщин с острова, так как они
своим присутствием чинят монастырю "немалое зазрение", а монахам и
трудникам от них "всегдашний соблазн".
"Женским вопросом" занялся сенат. 5 октября 1730 года последовал