"Георгий Георгиевич Фруменков. Узники Соловецкого монастыря " - читать интересную книгу автора

По указу правительства Щербакова следовало посылать в тяжелые
кузнечные труды. Днем, на время работы, руки ему расковывали, а с ног
кандалы никогда не снимали. Монастырская пища Щербакову полагалась
только в том случае, если будет занят в кузнице, а "ежели не станет
работать, то и не кормить". Пусть, мол, питается подаянием
богомольцев. Арестанту "великодушно" разрешали просить милостыню, но
при непременном условии - не вступать ни в какие разговоры с
подателями.
Содержание указа заставило призадуматься даже видавших виды
соловецких душителей свободной мысли, так как ясно было, что по
состоянию здоровья Щербаков не может работать в кузнице, а милостыню
ему никто не давал. Каторжник был обречен на голодную смерть. Чтобы
этого не произошло, монахи осмелились нарушить рекомендации властей и
направили арестанта в поваренную службу. Не кормить же даром!
На примере дела В. Щербакова ясно виден классовый характер
карательной политики самодержавия. Дворянина-смертоубийцу А. Жукова,
совершившего тягчайшее уголовное преступление (совместно с женой убил
мать и сестру), сослали в Соловецкий монастырь вместе с его слугами "в
сносные по силе его труды"(19). Находясь в монастыре, он торговал
своими крепостными.
Привезенному на Соловки в ссылку в 1759 году помещику П.
Салтыкову дали для услуг крепостного Игнатия Рагозина, приказав ему
быть при своем господине "безысходно". Через три года П. Салтыков,
присланный "до кончины живота его", был помилован и освобожден(20).
Высланного в монастырь в 1783 году подпоручика А. Теплицкого
(предписано было употребить в самые тяжкие работы, какие только найти
можно на острове, и заставить его зарабатывать пропитание трудом, но
избалованный барчук вел себя надменно и дерзко. Гроза арестантов
архимандрит ограничивался констатацией того факта, что Теплицкого
нельзя заставить выполнять не только трудную работу, но и "самую
легкую, то есть и щипания какого принудить не можно". На острове
"маменькин сынок" освоил "специальность" фальшивомонетчика и совместно
со своим другом (тоже дворянином) П. Телешовым стал делать оловянные
рублевые монеты, за что из Соловков был выслан по суду в Иркутскую
губернию(21).
Совершенно беспомощными оказались хозяева острова перед ссыльным
камер-лакеем А. Слитковым, появившимся в монастыре в 1748 году.
Слитков пьянствовал, безобразничал, наводил свои порядки в монастыре,
бил монахов. Следовало ожидать, что каратели найдут управу на
Слиткова. Увы, этого не случилось. Монастырские старцы не могли
придумать ничего, кроме обращения в тайную канцелярию с просьбой
защитить их от оскорблений и побоев "сиятельного" арестанта(22).
По-иному вели себя судьи и исполнители приговоров с ссыльными и
заключенными из народа. Крестьян и горожан калечили: вырезали языки,
вырывали ноздри, нещадно избивали кнутами, плетями, шелепами, ссылали
не просто в труды, а с неизменной пометкой "в тягчайшие до кончины
живота его труды".
На монастырской каторге Щербаков умудрился написать тетрадь,
которая была обнаружена 28 сентября 1759 года и расценена как
"суеверная, богопротивная и важная". По признанию автора, тетрадь была