"Георгий Георгиевич Фруменков. Узники Соловецкого монастыря " - читать интересную книгу автора

находится Кальнишевский и жив ли он вообще.
Казацкие песни намекали, что кошевой отправлен на жительство на
Дон. Потомки сечевиков сложили предание, что Кальнишевский бежал
из-под ареста в Турцию, там женился, имел сына(32).
Только спустя столетие после трагедии, разыгравшейся на нижнем
Поднепровье в 1775 году, в печать проникли первые сведения о
дальнейшей судьбе Кальнишевского.
Известный русский историк народнического направления П.С.
Ефименко, находясь в ссылке в Архангельской губернии, летом 1862 года
случайно разговорился с крестьянами беломорского села Ворзогоры. К
удивлению и удовольствию историка местные старожилы рассказали ему,
что в начале XIX века в Соловецком монастыре был заключен какой-то
кошевой атаман, которого они сами видели. Больше ничего
вразумительного крестьяне сообщить не могли, но и того, что сказали,
было достаточно. Ефименко напал на след Кальнишевского.
В 1863 году в архиве Архангелогородской канцелярии Ефименко
отыскал "Дело по сообщению государственной военной коллегии конторы об
отсылке для содержания в Соловецкий монастырь кошевого Петра
Кальнишевского, июля 11 дня 1776 года"(33).
В 1875 году в ноябрьской книжке "Русской старины" ученый печатает
статью "Кальнишевский, последний кошевой Запорожской Сечи"(34).
В публикации переданы рассказы поморских крестьян и вместе с тем
впервые документально доказано, что после разрушения Новой Сечи
Кальнишевский никуда не бежал, а был выслан на Соловки, где провел в
одиночном заключении многие годы и умер.
Как историк-прагматист Ефименко не ставил своей задачей выяснить
причины ссылки Кальнишевского, условия заточения его в монастырь,
причины последовавшего в начале XIX века "помилования". Он ограничился
тем, что сообщил читателям установленный им бесспорный факт: после
падения последнего коша Кальнишевский был выслан в Соловецкий
монастырь и там погиб.
Попытаемся восполнить пробелы статьи П.С. Ефименко.
После ареста Кальнишевского вместе с писарем и судьей войсковыми
отправили в Москву и посадили всех троих в конторе военной коллегии до
окончательного определения их дальнейшей участи.
Правительство не хотело судить последних представителей Сечи
Запорожской. Оно решило рассчитаться с ними бесшумным административным
путем. Такие методы расправы с опасными врагами вполне устраивали
царизм. Беззаконие не смущало его.
Г.А. Потемкин, некогда ревностный "почитатель" Кальнишевского, а
сейчас столь же ревностный его ненавистник, сформулировал
обвинительное заключение с галантностью, столь ему свойственной.
Приведем этот документ полностью ввиду его несомненного и выдающегося
интереса:
"Всемилостивейшая государыня!
Вашему императорскому величеству известны все дерзновенные
поступки бывшего Сечи Запорожской кошевого Петра Кальнишевского и его
сообщников судьи Павла Головатого и писаря Ивана Глобы, коих
вероломное буйство столь велико, что не дерзаю уже я, всемилостивейшая
государыня, исчислением оного трогать нежное и человеколюбивее ваше