"Георгий Георгиевич Фруменков. Узники Соловецкого монастыря " - читать интересную книгу автора

заражено ими, никто не мог быть застрахованным от обвинений в
государственном преступлении.
В январе 1767 года полковой старшина Павел Савицкий
собственноручным письмом ставил в известность Петербург, что кошевой
атаман вместе с войсковым писарем и войсковым есаулом готовятся в
ближайшие месяцы изменить России, коль скоро не решатся в пользу коша
пограничные споры. Если верить доносителю, высшая старшина уже
договорилась "выбрать в войске двадцать человек добрых и послать их к
турецкому императору с прошением принять под турецкую протекцию".
Насколько позволяют судить материалы, правительство не дало
движения этому документу. Оно считало его клеветническим и не
сомневалось в преданности кошевого. Мы "никогда наималейшего сомнения
иметь не могли о вашей со всем войскам к нам верности", - писала
Екатерина II Кальнишевокому 19 декабря 1768 года(30). Поэтому никто не
подвергался предварительному дознанию по доносу Савицкого. Кошевому
никогда не ставилась в вину подготовка государственной измены. Он так
и умер, не зная о доносе Савицкого. Донос сдали в архив и, как
несправедливый, вложили в папку, в которой подшиты распоряжения 1801
года о даровании Кальнишевскому свободы.
Вместе с запорожским войском Кальнишевский сражался с крымскими
татарами и турками в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. За
храбрость он был награжден в середине кампании золотой медалью,
осыпанной бриллиантами, а войску запорожскому объявлена благодарность.
Никто иной, как Г. Потемкин, за три года до падения Сечи, в
котором он сыграл такую роковую роль, свидетельствовал свое уважение и
любовь войску запорожскому, подчеркивал свою всегдашнюю готовность
находиться в услужении "милостивого своего батьки", как называл он
льстиво кошевого.
В 1772 году Потемкин разыграл такой фарс: он попросил
Кальнишевского записать его в казаки, что было с охотой исполнено.
Не скупился на комплименты кошевому новороссийский
генерал-губернатор и в дни победоносного окончания войны. "Уверяю вас
чистосердечно, что ни одного случая не оставлю, где предвижу доставить
каковую-либо желаниям вашим выгоду, на справедливости и прочности
основанную", - так писал Потемкин Кальнишевскому 21 июня 1774 года. Не
прошло после этих велеречивых излияний и года, как Сечь, по
распоряжению того же Потемкина, была разрушена, а кошевой арестован.
4 июня 1775 года сильный отряд под начальством П. А. Текеллея
нежданно-негаданно нагрянул на Сечь и разорил ее. Кошевой атаман
Кальнишевский, войсковой писарь Глоба и войсковой судья Головатый были
пленены и взяты под стражу, а имущество их, так же как и войсковое,
подвергнуто описи.
3 августа 1775 года был издан указ Екатерины II, в котором
объявлялось, что "Сечь Запорожская вконец уже разрушена, с
истреблением на будущее время и самого названия запорожских казаков,
не менее как за оскорбление нашего и. в. через поступки и дерзновения,
оказанные от сих казаков в неповиновение нашим высочайшим
повелениям"(31).
О Кальнишевском манифест умалчивал. После ареста кошевой исчез
неведомо куда. Никто не знал - ни родственники, ни друзья, где