"Асука Фудзимори. Микрокосм, или Теорема Сога " - читать интересную книгу автора

- Мне нечего стыдиться. Надо же, мой муж на войне! А то там мало юбок?
Солдаты... Как будто неизвестно, чем они там занимаются!
Мамаша Сога судила по себе. Она представляла батальон (много-много
крепких мужиков), после быстрой победы расквартированный в глубине
Маньчжурии, сытное питание, свободу тыловой жизни. Но на передовой, под
Порт-Артуром, в состоянии постоянной готовности, среди скопления солдат,
госпиталей и лагерей свежих военнопленных, не было места для палаток дев
радости. А с передовой никого в живом виде не отпускали. Так что прелести
половой жизни оставались уделом гомосексуалистов, онанистов и некрофилов.

История не сохранила для потомства имен донбасских шахтеров, выдавших
на-гора тонны угля на потребу войне. Мы знаем лишь, что это сырье,
объединившись с горной продукцией бассейнов Курска и Краматорска в домнах и
мартенах Ростова-на-Дону, позволило произвести сталь нужного качества. Все
для нужд Дальнего Востока. Рельсы для Китайско-Восточной железной дороги,
стволы для винтовок, всевозможные пружинки, скобки, бойки,
отсечки-отражатели и прочая составляющая мелочь для сложных механизмов,
созданных в целях эффективного уничтожения живых существ. В том числе и
длинные граненые штыки, быстро доказавшие свою боевую эффективность.
Из Ростова сталь поступала в Таганрог для окончательной обработки. В
этом городе, избранном царской семьей для летнего отдыха, доверяли искусным
рукам местных металлистов. Доверяли настолько, что назначенный Петербургом
инспектор представлял собою распухшего ленивого увальня, которого можно было
купить легко и не слишком дорого. Инспекция проводилась один-два раза в
месяц, сопровождалась большой помпой и лозунгами-тостами: "За отечество, за
мать-Россию! За батюшку-царя!".
После визитов на производство штат инспектора оттягивался на свои
квартиры лакомиться оладьями с вареньем. Вековечная славянская апатия,
излюбленная тема столичных художников слова, пышно расцветала на южных
рубежах великой страны. В конце концов, ружейный штык... Что тут
контролировать? Что с ним сделается?
После благословения местным попом окропленные святой водой штыки
проследовали в Москву, где их проверил другой инспектор, несколько менее
покладистый. Он констатировал, что ящики заполнены по норме. Затем штыки
начали неспешный шестнадцатидневный путь по Транссибирской магистрали с
частыми остановками, как неизбежными, так и ненужными. Между Пермью и
Екатеринбургом поезд более двадцати часов ждал встречного. В Тюмени в тендер
паровоза долго не загружали уголь. В Омске один из двух железнодорожных
охранников получил разрешение наведаться к жене. Наконец штыки прибыли в
Иркутск, где часть их общего количества насадили на старые ружья местного
гарнизона.
Чем дальше на восток, тем сильнее ощущалась японская угроза.
Большинство призванных под знамена смутно представляло, что им предстоит
воевать с какими-то "желтыми", вроде знакомых бурят или якутов. Но
офицерский корпус и командование знали, что враг дьявольски изощренно
организован, очень хорошо вооружен и экипирован, что он не боится драки.
Штыки как таковые для командования не представляли объекта первостепенного
значения.
Последнее коленце долгого странствия - путь штыков из Иркутска до полей
сражения в Маньчжурии. В глазах русских солдат эти куски отформованной стали