"Сюхэй Фудзисава. История телохранителя " - читать интересную книгу автора

стрелой выскочил за дверь и умчался прочь - как потом выяснилось, чтобы
доложить обо всем домовладельцу Рокубэю.
На следующее утро этот пес, до отвала набив себе брюхо едой, которую
накануне принесли соседи, лениво поднялся и как ни в чем не бывало
отправился восвояси. Скорее всего, он случайно забрел в этот переулок,
спасаясь от голода и холодного ветра. Псу-то хоть бы что, а вот Гэнсити,
монах-макасе,
Первый "Указ о милосердии к живым существам" был выпущен четырнадцать
лет назад, в двадцать восьмой день первой луны четвертого года Дзеке.[8]
Этот указ не был плодом сиюминутной прихоти государственного мужа.
Пройдя через изменения, дополнения и ужесточение до мелочей разработанных
правил, он действовал на протяжении четырнадцати лет, вплоть до того года,
когда Матахатиро обосновался в Эдо. За это время в перечень живых существ,
которым надлежало сострадать и оказывать покровительство, помимо домашнего
скота успели включить всех животных и птиц, рыб, гадов и даже грызунов.
Очередной указ, обнародованный в конце седьмого месяца прошлого года, помимо
прочего запретил эдосцам употреблять в пищу вьюнов и угрей.
Чаще всего дополнения к указу касались защиты собак. Начиная с
обязательной переписи всех домашних собак с подробным указанием окраски,
указ раз за разом требовал особого внимания то к бездомным, то к больным
псам, то к щенкам. Всякий, кто увидит дерущихся собак, был обязан "немедля
облить их водой и разнять", а при обнаружении раненой собаки следовало
записать ее цвет и характер ранения, после чего отнести ее к собачьему
лекарю Горобэю для излечения. Разумеется, всякого человека, который причинит
вред собаке, полагалось тут же схватить, но строгости указа этим не
ограничивались: "В последнее время на глаза то и дело попадаются увечные
собаки. Это безнравственно и порочно. Отныне, если вскроется, что кто-то
знал преступника, поранившего собаку, но не донес на него, наказание
неминуемо коснется всех жителей этого квартала".
Сотни, если не тысячи людей были сосланы на отдаленные острова, изгнаны
из города или заточены в тюрьму за нарушение этого указа. На родине
Матахатиро об "Указе о милосердии к живым существам", конечно, слышали, но
никогда не исполняли его с той же строгостью, как здесь, под самыми стенами
сегунского замка. Тем более что было несколько лазеек, позволявших не
относиться к нему чересчур серьезно. Только в тот день, когда в трущобы
забрел голодный белый пес, Матахатиро впервые узнал о том, какой ужас и
трепет внушал этот указ жителям Эдо.
Он сразу понял, о чем говорила О-Тое. Внезапное исчезновение или, хуже
того, убийство собаки по кличке Мару при непойманном преступнике неизбежно
навело бы подозрения на ее хозяина Токубэя Такураю. И тогда уж ссылки на
острова не избежать.
- А с чего вы взяли, что ее хотят убить?
- Недавно кто-то подбросил в наш сад собачий корм, в который был
подмешан крысиный яд. Хорошо, что сразу заметили...
- Вы на кого-то думаете?
- Да на кого ж я могу подумать! - небрежно бросила О-Тое и снова
затянулась трубкой. - Хотя вот господин мой, тот говорит, что это все не
иначе как происки хозяина одной лавки, которая торгует тем же товаром. Уж
кого-кого, а недоброжелателей среди купцов у моего господина хватает. Бьется
не на жизнь, а на смерть. Приходит ко мне - еле ноги передвигает. Иногда