"Эухенио Фуэнтес. В лесной глуши " - читать интересную книгу автора

неудавшаяся жизнь и служба, в которой он не преуспел. Купидо пришел к
выводу, что профессия сыщика - почти всегда удел неудачников. Профессия,
которую город не простит ему никогда. Уже давно Рикардо сбился с курса и
знал: Бреда не простит ему, что он своей работой старается вытащить на свет
вещи, которые многие предпочли бы оставить в тени. Алькалино однажды сказал
ему: "Ты никогда не разбогатеешь в этом городе, занимаясь тем, чем
занимаешься. Эта профессия здесь не в почете, разве что кто-нибудь очень
уважаемый за нее бы взялся. А ты с некоторых пор таковым уже не являешься".
Но все это не так уж и важно, говорил себе Рикардо. Он понимал, что
выбранный путь ведет к одиночеству, и давно с этим смирился. Работал он
много, безбедное существование себе вполне обеспечивал. Его уже не изумляло
то, насколько разные люди к нему обращались и насколько непохожие поручения
он от них получал. Не изумляли ненависть, мстительные чувства, малодушие и
низость, которые открывались перед ним и в деле о краже скота, и в деле о
пропавшем в Коста-Рике родственнике, и в случаях выбивания денег из
строптивых должников, и когда предстояла неприятная задача доказать
супружескую измену, и когда нужно было быстро и тайно - чтобы семью не
покрыли стыд и бесчестье - найти сбежавшую из дома отроковицу. Купидо привык
к одиночеству в своей маленькой квартире, где время от времени - он и сам не
знал, почему и зачем - появлялась какая-нибудь женщина, но скоро исчезала,
убедившись, что он ничем не собирается себя связывать и не может дать ей
нечто большее, чем просто привязанность и секс; они уходили, как только
осознавали, что сердце человека, которого они только что обнимали, никогда
не будет принадлежать им.
Погруженный в свои мысли, Рикардо дошел до нового здания полиции. По
иронии судьбы оно было воздвигнуто за пределами города на пустыре рядом с
одним из тех старинных публичных домов, где в прихожей стоит диван, а в
комнатах - зеркальные шкафы. Как только был заложен фундамент полицейского
участка, бордель перенесли в противоположную часть Бреды, как можно дальше
от новых соседей в форме. Прошло уже несколько лет после переезда, но Купидо
с улыбкой вспомнил меткие слова Алькалино, произнесенные как-то на рассвете;
он позвал Рикардо вместе наведаться к девочкам и жаловался, что те переехали
в такую даль: "Проститутки не должны были никуда переезжать. Обе профессии -
самые древние в мире и должны существовать рядом. В конце концов, они ведь
появились на свет одна за другой. Первая - для того, чтобы любой мог
удовлетворить свою потребность в любви; вторая - для того, чтобы пресекать
попытки удовлетворить потребность в ненависти".
Купидо увидел перед собой прочное и уродливое здание из красного
кирпича, построенное в середине восьмидесятых, и невольно подумал о том,
какой процент денег, отпущенных на строительство, хапнул себе этот паразит
Луис Ролдан, под чьим руководством оно было возведено; как он нажился на
каждом кирпиче, на каждом мешке с цементом, на каждом заграждении, что
окружали здание, мешая парковаться машинам. И все это ради предотвращения
столь маловероятных здесь - далеко как от центра, так и от севера страны -
террористических актов. К тому же тот размах преступлений, который оно
предполагало, здесь - так далеко от севера и центра страны - был
маловероятен. Рикардо вспомнился старый полицейский участок тех времен,
когда Бреда была еще большим поселком, имевшим форму голубки, распростершей
крылья на земле. Здание стояло почти в центре, на узкой улице; рядом
находились просторные конюшни для лошадей, на которых полицейские по ночам