"Эухенио Фуэнтес. В лесной глуши " - читать интересную книгу автора

не должен брать, чтобы шагнуть еще на одну ступеньку вверх по эволюционной
лестнице. Его же ученики - это ступень вниз, говорил он себе. Отчаявшись
чем-либо их заинтересовать, он вел несколько курсов, которые выбрал просто
так, надеясь на установление хотя бы обычных человеческих отношений,
вежливых и учтивых, как между незнакомыми людьми. Но и эта линия поведения
не принесла желаемого результата. Подростки презирали его, словно нуждались
в преподавателях, которым можно перечить, их больше волновало не общение, а
возможность при каждом случае выказать учителю свое пренебрежение. В конце
концов он пришел к выводу, что никогда не поймет их.
______________
* Название картины испанского художника Диего Веласкеса (1464 - 1524).

Он открыл дверь своей маленькой квартиры. Есть не хотелось, но заморить
червячка все же было необходимо - за весь день он перехватил лишь несколько
ломтиков колбасы; их ему подавали с вином, которое он заказывал в первой
половине дня в четырех или пяти разных барах, где уже стал завсегдатаем. Он
обратил внимание, что некоторые официанты приносят ему заказ еще до того,
как он его сделал. Эта профессиональная память раздражала его, потому как он
предпочитал оставаться неузнанным.
Он огляделся: маленькая гостиная, незакрытая дверь в спальню, где
виднеется незастеленная кровать, кухонный стол заставлен грязными тарелками
и стаканами, там и тут на нем валяются остатки еды; края выщерблены -
привычка открывать об угол пивные бутылки.
Грязь говорила о его неряшливости и о том, что он ни во что себя не
ставит. Все здесь нуждалось в уборке. Квартира была маленькой, мебели -
минимум, тем не менее для него это представлялось невыполнимой задачей. В
первые месяцы после разрыва с женой он собирался поддерживать здесь хоть
какой-то порядок, который помешал бы ему деградировать, как многие другие
одинокие люди, которых он знал; минимальные усилия для наведения чистоты и
гигиена смогли бы сохранять жилище если не в отличном, то по крайней мере в
достойном виде. Но мало-помалу он начал опускать руки, пока не дошел до
состояния, близкого к одичалости, и исправить это с каждым днем становилось
все труднее. Иногда по ночам он просыпался и, лежа в темноте, вспоминал свою
прежнюю жизнь, спокойное благополучие, свою семью - нормальную, как у
других, - вполне сносную жену и двоих детей, которых он с каждым месяцем,
проведенным вдали от них, любил все меньше, словно любовь тоже была
привычкой, укрепляющейся, если ей уделять внимание, и засыхающей в разлуке.
Все покатилось под откос, когда он познакомился с Глорией, и остальные
женщины стали для него скучными и незначительными, будто существовали лишь
для того, чтобы на них он мог тренироваться перед встречей с ней, чтобы на
них оттачивать навыки общения. Но этих навыков все равно было недостаточно -
он не смог удержать Глорию. После ее ухода другие девушки казались ему
неуклюжими копиями. Проведя время с какой-нибудь проституткой, даже не
слишком толстой и не очень грязной, да и вообще после любого случайного
приключения, он испытывал неизменное желание спустить этих женщин с
лестницы. После Глории на любую другую обнаженную женщину он смотрел как на
пустое место. И скрыть такую одержимость было невозможно. Брак развалился в
какие-то два месяца. А едва ли не через месяц после того, как он разошелся с
женой, Глория начала его обманывать.
Он сел в замызганное, обсыпанное крошками кресло и взял газету, чтобы