"Лука Ди Фульвио. Чучельник " - читать интересную книгу автора

тебя, от тебя...
Он опять подошел к студентам, схватил одну девицу за руку, рывком
поднял ее. От неожиданности девица истерично захохотала. Профессор дождался,
когда смех жертвы утихнет, и провозгласил, глядя на нее в упор:
- Вот чего я хочу от тебя. - И резко развернул ее к амфитеатру.
В глазах студентов была та же странная жестокость, что и у профессора.
Девушка уже не имела сил сопротивляться.
- Вот чего я хочу от тебя, - повторил он, не сводя с нее глаз. - Выйди
из стада. В тебе живут святой и убийца, болван и мудрец. Будь единственной.
Сожги свою деревню и живи одна.
Как только он ослабил хватку, бледная студентка мешком рухнула на
скамью.
- Зачем вам знать обычаи племени тораджа, что на острове Сулавеси,
индейцев оттава, малагасийцев сакалава, народа турик с берегов реки Барам на
Борнео? Зачем вам это знать, - тут голос его стал страдальческим, - если вы
по-прежнему живете в деревне и заражаете своей болезнью всех? К чему
механически заучивать бессмысленную информацию? Наша работа сродни работе
вселенского психоаналитика, пользующего миллионы и миллионы пациентов,
великое множество в прошлом и единицы в настоящем, кое-кто из них жив, но
большинство уже мертвы. Психоаналитика, чья цель не спасти своих пациентов,
но исцелить самого себя посредством их болезней.
Профессор вернулся на кафедру, взял свой кожаный кейс и открыл на
обозрение студентам.
- Он пуст, - сказал Авильдсен и в подтверждение своих слов потряс его,
словно вытряхивая пустоту. - Пуст. То же самое вы получите от меня, если не
сумеете вникнуть.
Последнее утверждение вызвало в аудитории растерянный ропот. Профессор
Авильдсен взглянул на часы. Прошло сорок две минуты.
- Больше ничего не имею вам сообщить.
Он закрыл кейс, пригладил волосы и, молча пройдя по залу, распахнул
створки красного дерева. Перед ним простирались темные коридоры. В тот день
он не мог, как обычно, сразу вернуться домой. Нынче ректор пригласил его
дать одну из множества бесплатных консультаций, за которыми то и дело
обращался в частном порядке, как коллекционер. Маски, ритуальная и бытовая
утварь, одежда, рисунки аборигенов. Хлам без всякой ценности, без истории,
без смысла, и притом приобретенный на средства университета, как подозревал
Авильдсен.
- Профессор, - послышался сзади робкий девичий голос.
Погруженный в свои мысли, он его не расслышал.
Джудитта остановилась, глядя, как фигура профессора скрывается в
полумраке коридора. Она хотела попросить у него список дополнительной
литературы. Но он так и не обернулся. Она не стала его догонять и вернулась
в аудиторию. Собрала книги, листы для заметок, ручки, карандаши, резинку,
маркер. Потом заметила, что кассета на диктофоне все еще крутится. Она точно
помнила, что выключила его.
- Ну? Как тебе лекция? Тоже станешь на Авильдсена слюни пускать? -
небрежно спросил толстяк, проходя мимо.
Джудитта испепелила его взглядом и отвернулась.
Толстяк ухмыльнулся, достал из кармана тужурки сверток пропахшей луком
пергаментной бумаги, развернул и принялся с упоением поедать принесенный из