"Лука Ди Фульвио. Чучельник " - читать интересную книгу автора

Местная полиция решила, что это сведение счетов, что у кого-то был зуб
на вуайера, который имел судимости и вращался в далеко не респектабельных
кругах. За что и поплатился. По другим предположениям, девицу с женихом
накрыл ревнивый бывший жених и прикончил в приступе бешенства. Но Амальди не
сомневался, что обе версии никуда не годятся. Нельзя было полностью
исключить преднамеренность и то, что убийца был знаком с жертвами, но ни
сведение счетов, ни ревность тут ни при чем. Он не видел места преступления,
но, получив от тамошнего следователя подробный протокол осмотра (под тем
предлогом, что надо сопоставить его с вымышленным случаем), удостоверился в
своих догадках. В пользу преднамеренности говорило оружие. Калибр патронов
был крупнее обычного. Охотник отстреливал дичь не для поживы, а напоказ.
Убитая из такого ружья дичь вроде зайца или птицы превратилась бы в
бесформенное кровавое месиво. Иными словами, никакой он не охотник. Чутье
подсказывало Амальди, что данный случай - нечто вроде генеральной репетиции.
Этому человеку нравится и хочется убивать. Первым выстрелом он отстрелил
девушке грудь и убил парня. Сразу, наповал. В воде нашли гильзу. Ясно, что
парень вовсе не интересовал убийцу, стало быть, ревность как мотив отпадает.
Потом он нацелился на старика. Старик получил три раны. Судя по всему,
смертельная - в сердце - была последней. Тут Амальди был согласен с выводами
экспертизы. Первый выстрел угодил старику в бедро. Кровавый след
свидетельствовал о том, что он пытался спастись и растянулся на траве, когда
его ранили. Но убили его не как свидетеля убийства парня, иначе убийца
выстрелил бы сразу в сердце - и все. А он помедлил, видимо, привлеченный
чем-то; думая об этом, перезарядил ружье и только потом выстрелил еще два
раза. То, что выстрелил он в пах (и с близкого расстояния, согласно
баллистической экспертизе), свидетельствовало о холодной и рассчитанной
ярости. О намерении ликвидировать эту часть стариковского тела. Возможно,
она показалась ему непристойной. Версия о сведении счетов основывалась
именно на этой подробности и на первый взгляд выглядела убедительно. К тому
же у старика была отстрелена кисть. По убеждению местной полиции, кисть он
потерял при попытке инстинктивно защитить пах в момент выстрела. Амальди все
взвесил и пришел к выводу, что дело обстояло несколько иначе. Убийца,
бесспорно, садист. Но какова бы ни была динамика убийства, версия сведения
счетов пока держится. Видимо, старик привлек внимание убийцы, и всю свою
ярость он направил на него. По какой причине - старший инспектор пока не мог
себе представить.
Амальди вновь пытался утром завязать об этом разговор с Фрезе. Но
заместитель был принципиальным противником подобных интерлюдий. Каждый
должен заниматься своим делом - вот его философия. Инспектору даже
показалось, что помощник отмахнулся от этой темы в тревоге за него, Амальди.
Хотя они и не друзья, но Фрезе знает его лучше, чем кто бы то ни было.
Никому другому Амальди бы такого не спустил. Ведь это не навязчивая идея, а
его призвание. Миссия, обет, натура. Хотя он, будучи дипломированным
психологом, определил бы подобное поведение не иначе как навязчивую идею и
порекомендовал бы временно отстранить такого человека от работы. И это
наверняка было бы ошибкой. Что можно понять из досье или из нескольких
встреч? По официальным данным, такие поступки входят в категорию
неадекватного поведения, но адекватность - понятие абстрактное, эфемерный
результат оценки статистических данных. Человека можно оценивать только вне
сравнения с другими, в его неповторимой индивидуальности, ставшей продуктом