"Франц Фюман. Суд Божий (про войну)" - читать интересную книгу автора

предположения разлетелись, так облетают листья с дерева, когда на него
обрушивается осенняя буря.
Он глядел, как медленно надвигаются на него солдаты, и с ужасом думал:
"Надо что-то сделать, надо объяснить им, что на узле связи не хватает
воды".
Но он был словно парализован, язык ему не повиновался, он как бы
окаменел; не доходя до него десяти шагов, солдаты остановились - тоже
точно окаменели.
"Так я и знал, - подумал унтер-офицер. - Именно так я себе все это и
представлял. Стоим друг против друга, как идиоты, зря старались". Он с
усмешкой посмотрел на фельдфебеля, потом на обер-ефрейтора, и
обер-ефрейтор вытянулся, перехватив взгляд унтер-офицера.
"Вот когда есть шанс угодить унтер-офицеру, - подумал обер-ефрейтор. -
Но как сделать, чтобы этот сукин сын попробовал убежать?" Он думал об этом
лихорадочно, но ничего не мог придумать.
Он решил было слегка поднять винтовку и прицелиться в Агамемнона, но
сообразил, что так можно рассердить фельдфебеля, а это совсем ни к чему.
Оберефрейтор подумал о фельдфебеле с яростью: "Этот тип с его идиотским
гуманизмом все нам напортил!"
И еще он подумал, что фельдфебель наверняка из этих
интеллигентиков-придурков, недаром у него в комнате полно всяких книг. "О
германской мистике", - прочитал он на одной из них. "И теперь этот болван
считает, что он все хорошо придумал", - злился обер-ефрейтор.
На самом деле фельдфебель так не считал. Когда он предложил устроить
суд божий, он поддался странному искушению. До войны фельдфебель был
школьным учителем; он преподавал историю и особенно увлекался ранним
средневековьем; ему казалось, что общественное устройство и обычаи этого
периода могут служить прекрасным образцом для обновленной Германии. Он
часто размышлял над тем, как пробудить к новой жизни старые обычаи. Когда
он увидел грека, когда встал вопрос, виновен тот или не виновен,
фельдфебелю мгновенно представилась возможность провести изумительный опыт
- современный суд божий, эксперимент, который, как ему подумалось, мог бы
стать толчком к преобразованию всей германской юстиции. Именно поэтому он
хотел провести опыт в самых простых условиях, в классической чистоте - так
сказать, в его праформе. Он хотел, чтобы опыт был безукоризненно чистым,
совершенно свободным от личных эмоций и побочных соображений, тем более от
личной заинтересованности.
"Опыт, который мог бы стать великим событием в истории нашего
германского правосудия, - мысленно негодовал фельдфебель, - если бы
унтерофицер всего не испортил, если бы он в угоду своей жажде приключений
не нарушил чистоты древнего ритуала! Как это нелепо, глупо, плоско!"
И в порыве бессильной ярости он подумал: надо прекратить этот суд
божий, но так, чтобы не подорвать авторитет германского солдата в глазах
грека, при этом он, однако, помнил, что унтер-офицер жаждет приключений, а
работает этот унтер-офицер как-никак в ротной канцелярии. И еще он подумал
о том, что собирался доложить обер-лейтенанту Гольцу о своем замысле суда
божьего, но если вся история обернется фарсом, он не сможет этого сделать,
и вдруг он испугался, что обер-лейтенант узнает об этой дурацкой истории,
и от страха фельдфебель совсем потерял голову.
Так они и стояли все трое: один - досадуя, другой - выжидая, третий -