"Холли Габбер. Мозаичная ловушка" - читать интересную книгу автора

все-таки позвонишь. Я решил, что так погано играл, что все хорошенькие
девушки объявили мне бойкот. Приятно...
- Ты играл очень красиво, как всегда, сероглазый шатен, - ответила
Саманта потихоньку приходя в себя. Подумаешь, Эдвард Мель. Просто молодой
бойкий козлик - такой же, как все. - У тебя восхитительные удары по линии.
Они так выверены, так безукоризненно точны. Но этот аргентинец...
- ...Играл лучше. Я понял. Ему, наверное, на этой адской жаре было
вполне комфортно, даже прохладно. А у меня ко второму сету красные круги
поплыли перед глазами. Я уже и не различал: мячик на меня летит или
солнечный блик... Да черт с ними, с аргентинцем и с этим турниром, с
которого я так позорно вылетел. Слушай, синеглазая блондинка с южной
трибуны, как ты относишься к идее встретиться еще раз - и не на корте, а в
каком-нибудь более тенистом месте?
Конечно, он действовал нахрапом. С другой стороны - а как еще он должен
был действовать? Вежливо побеседовать минут пять о новейших тенденциях в
мировом теннисе и распрощаться? Саманта сочла его поведение вполне логичным
и дала согласие на встречу.
Эду Мелю было двадцать шесть лет, его карьера резво шла на спад: новое
поколение теннисистов - девятнадцатилетние дюжие парни, сердца которых пока
работали мощно и бесперебойно, как ракетные двигатели, - выталкивало Меля с
корта своими широкими плечами. Эд неуклонно спускался в мировом рейтинге и
уже благополучно выехал за пределы первой сотни. Но поскольку он по-прежнему
оставался единственным в стране теннисистом экстра-класса (к тому же в меру
обаятельным и фотогеничным), его охотно привлекали для рекламы спортивной
одежды, бытовой техники, лекарственных средств - и на этом он загребал
столько, что смело мог скатываться хоть в третью сотню. Прошли те времена,
когда он круглогодично колесил с турнира на турнир, не зная ни летних, ни
зимних каникул. Теперь, по его словам, он собирался участвовать разве что в
нескольких турнирах в год, и его совершенно не пугало, что это отрицательно
скажется на рейтинге. Эд потихоньку завершал свою профессиональную
спортивную карьеру и намеревался в ближайшее время опробовать свои силы то
ли в аптечном, то ли в ресторанном бизнесе.
Как некогда полузабытый Рой, Эд тоже не торопился с обольщением: первые
недели их общения он предпочел насытить событийно, сделав их фантастически
яркими и головокружительными. Он ухаживал невероятно активно: казалось, его
жизненные силы стремительно иссякают, только когда он выходит на корт, а вне
корта сил и выносливости у него хватает на пятерых. Почти ежевечерне он
таскал "синеглазую блондинку" по кегельбанам и богемным ночным клубам, где
проходили выступления каких-то модных поп- и рок-исполнителей, упоенно
танцевал, делился околоспортивными сплетнями, красочно рассказывал о
полученных им за годы выступлений травмах, развлекал Саманту всеми
доступными средствами и бесконечно закармливал ее экзотическими блюдами,
которые Саманта порой боялась положить в рот. Впрочем, сушеная рыба в
коньяке ей понравилась. А вот когда она в очередном шумном и веселом
заведении попробовала обожаемую Эдом мексиканскую закуску начо - омлет с
сыром под острым соусом из авокадо с чесноком, ей чуть не стало плохо: она
задохнулась и долго, страдальчески мыча, запивала блюдо холодной водой.
Как ни странно, Эда нигде особенно не узнавали: в цивильной одежде и
без пестрой повязки на голове он выглядел совершенно по-иному - куда более
респектабельно и обворожительно. Он умел красиво и броско подавать и самого