"Холли Габбер. Мозаичная ловушка" - читать интересную книгу автора

себя, и свое ухаживание: при каждой встрече в его машине Саманту неизменно
дожидался ворох свежайших роз, засыпавших заднее сиденье. При расставании Эд
вручал ей эту благоухающую нежную охапку, и Саманта волокла ее к себе. Ее
комната уже походила на склад при цветочном магазине - распиханные по всем
углам розы усердно источали дурманящий аромат, а новые и новые букеты некуда
было девать.
Саманта неотвратимо влюблялась: процесс погружения в любовное марево
шел стремительно и бурно. Подобных эмоций она прежде не испытывала - хотя
это был широко распространенный клинический случай с круглосуточными мыслями
только о нем единственном, бесконечным устным и письменным повторением его
имени, потерей веса и появлением туманной томности во взоре. Но, как и любой
другой женщине, собственные чувства казались Саманте неповторимыми и
уникальными.
В середине июля неутомимый Эд потащил Саманту на международные
соревнования по прыжкам в воду. Она знала, сколько стоят билеты на
мероприятие подобного уровня, и оценила усилия Эда, хотя сидеть несколько
часов кряду на узком пластмассовом стульчике под обезумевшим от трудолюбия
солнцем, а в это лето оно будто бы и не заходило - жарило и жарило, не зная
устали, было тяжеловато. Соревнования транслировались по телевидению, и в
промежутках между прыжками камера обшаривала трибуны, вылавливая наиболее
колоритные и пригодные для показа физиономии, которые незамедлительно
появлялись на большом экране, установленном напротив прыжковой вышки. В
какой-то момент Саманта увидела себя и задумавшегося о чем-то Эда, сияюще
улыбнулась невидимому объективу и негромко произнесла:
- Эд, нас заметили. Оскалься и помаши ручкой. Доставь удовольствие
своим фанаткам.
Бросив мимолетный взгляд на экран, Эд хмыкнул:
- Да ну... Лучше я их разочарую. Сейчас у сотен телевизоров раздастся
коллективный вопль отчаяния.
Он подмигнул жадно следящей за ним камере, подтянул Саманту к себе и
демонстративно приник к ее губам. Мощная женская логика была немедленно
пущена в ход, и Саманта вместо того, чтобы целиком отдаться чувственной
благодати, ощутила внезапную злость: что это за кривлянье на потеху толпе?
Неужели их первый поцелуй должен был состояться на глазах у миллионов
зрителей? И уж не для того ли он ее поцеловал, чтобы повысить собственный
рейтинг и - вослед - рекламные гонорары? Это было бы издевательством над ее
бурно расцветающей любовью, сладко и жарко томящей душу и тело. Однако
вырываться из его объятий она не посмела, дабы не сделать этот маленький
спектакль еще более увлекательным. А то прыжки вообще перестанут показывать:
все будут следить, как знаменитый Эдвард Мель пристает на трибуне к какой-то
светловолосой дуре, а та со злобой брыкается. А потом этот сюжет повторят в
вечерних новостях, а потом в событиях недели... А потом еще месяц ее
знакомые доброжелательные телевизионщики будут сочиться ядом, обсуждая во
всех подробностях увиденную интермедию.
Построение безукоризненной логической цепочки внезапно прервалось:
кипевшая от досады и гнева Саманта, категорически не желавшая переключаться
на более приличествующую ситуации любострастно-эротическую волну, вдруг
осознала, что ее лицо вновь обжигает солнце - Эд, любезно накрывший ее
собственной тенью на время поцелуя, приостановил процесс и слегка
отстранился.