"Диана Гэблдон. Чужеземец " - читать интересную книгу автора

стальной стержень. Гораздо очевиднее эта сталь была в его брате Дугале. Этот
рожден воином. Однако, стоит увидеть их вместе, и становится ясно, кто из
них сильнее. Каллум, несмотря на искривленные ноги и прочее, был истинным
вождем.
Синдром Тулуз-Лотрека. Я никогда не сталкивалась с ним, но слышала, как
его описывают. Названный в честь знаменитого человека, который страдал этим
заболеванием (и который еще не родился, напомнила я себе), он являлся
вырождением костей и соединительных тканей. Жертвы этой болезни часто
кажутся здоровыми до раннего подросткового возраста, когда длинные кости
ног, не в состоянии выдерживать вес туловища, начинают слабеть и
разрушаться.
Бледная, нездоровая кожа с ранними морщинами - еще одно внешнее
проявление плохого кровообращения, характерного для данного заболевания. А
также сухость и загрубелость пальцев рук и ног, на что я уже успела обратить
внимание. Поскольку ноги становятся искривленными и согнутыми, позвоночник
несет двойную нагрузку и часто тоже искривляется, причиняя жертве болезни
невыносимые страдания. Я мысленно перечитала книжную симптоматику, лениво
приглаживая пальцами спутанные волосы. Низкое содержание белых кровяных
телец усиливает подверженность инфекциям и ведет к раннему артриту. Из-за
плохого кровообращения и вырождения соединительных тканей больные были
неизбежно бесплодными и часто страдали импотенцией.
Тут я споткнулась, вспомнив о Хеймише. Мой сын, сказал Каллум, гордо
представляя мне мальчика. Хм-м, подумала я. Может, все же не импотент. Или
импотент? Тогда Летиции крупно повезло - мужчины Маккензи очень похожи друг
на друга. Моим интересным размышлениям помешал стук в дверь. На пороге стоял
один из вездесущих мальчишек с приглашением от Каллума. Он сказал, что в
зале поют, и Сам почтет за честь мое присутствие, если я соблаговолю
спуститься.
В свете недавних размышлений мне было очень интересно снова посмотреть
на Каллума. Поэтому я бросила быстрый взгляд в зеркало, тщетно попытавшись
еще раз пригладить волосы, закрыла дверь и пошла за своим сопровождающим по
холодным, извилистым коридорам.
Вечером зал выглядел совсем по-другому, весьма празднично. На стенах
потрескивали сосновые факелы, время от времени живица вспыхивала синим
пламенем. В камине пылал огонь - там лежали два большущих, медленно горящих
бревна. Столы и лавки сдвинули, очистив пространство перед камином. Видимо,
центр развлечения находился именно там, потому что сбоку стояло большое
резное кресло Каллума, и в нем сидел он сам, укрыв ноги теплой накидкой, а
под рукой у него стоял небольшой столик с графином и кубками.
Увидев, что я нерешительно стою под аркой, он дружеским жестом поманил
меня и махнул рукой на стоявшую рядом скамью.
- Я польщен тем, что вы спустились к нам, мистрисс Клэр, - произнес он
неофициальным тоном, что показалось мне приятным. - Гвиллин будет рад, если
его песни услышит новый человек, хотя и мы всегда готовы послушать его.
Я подумала, что вождь Маккензи выглядит весьма усталым: его широкие
плечи обмякли, а морщины на лице казались глубже, чем обычно.
Я что-то пробормотала в ответ и огляделась. В зал входили люди,
впрочем, некоторые выходили из него. Они собирались небольшими группками,
болтали и рассаживались по скамьям, стоявшим вдоль стен.
- Прошу прощения? - Я обернулась, не расслышав в нарастающем шуме слов